Так что сейчас она врезала этой суке по лицу, так что ее голова дернулась назад, врезала еще раз, и та с размаху грохнулась на землю, споткнувшись о чью-то вытянутую ногу. Прачка, с хлещущей из носа кровью, попыталась встать, но Вик поставила сапог ей на грудь и пихнула обратно.
– Стирала бы ты лучше белье, – проговорила она.
Бунтовщиков, конечно, было много, и они были рассержены, но на мосту не было достаточно места, чтобы их количество могло сыграть роль. Люди Броуда все были ветеранами. Они выстроились в бронированную цепь, сомкнув щиты, и двинулись вперед, молотя дубинками, топча ногами упавших, не делая различий между зачинщиками и случайными зрителями, между бунтовщиками и демонстрантами. Все одинаково были смяты.
Вик услышала крики откуда-то сзади толпы: констебли, которых она послала в обход, высыпали из боковой улицы и врезались во фланг бунтовщикам. Те мгновенно рассеялись, словно стая скворцов. Насмешки превратились в испуганные крики; они швыряли наземь оружие, памфлеты и украденную еду, давя друг друга в паническом бегстве. Один человек перевалился через парапет и с воплем полетел в канал.
Вот она во всей красе – мудрость толпы. И храбрость толпы заодно.
– Ну ладно! – заорала Вик, вспрыгивая на парапет и взмахивая руками. – Достаточно!
Один из констеблей с разлитым по лицу ликующим выражением увлеченно пинал ногами того тощего мальчонку.
– Я сказала, хватит! – Она оттащила его в сторону, едва не получив локтем в лицо за свою заботу.
Да, гнев может вспыхнуть почти моментально, однако с такой же быстротой он и угасает. Те, кто не успел убежать, представляли собой плачевное зрелище: понурые головы и трясущиеся губы, словно дети, пойманные за разговорами после отбоя.
Вик ухватила Огарка за плечо:
– Выбери нескольких зачинщиков. И кто-нибудь, выловите из канала этого идиота!
Огарок, моргая, воззрился на нее.
– Как же я отличу, кто из них зачинщики?
– Очень просто. Это будут те, на кого ты укажешь.
Броуд выловил в толпе того проныру и выволок за шкирку. Цилиндр с него слетел, из раны на голове текла кровь. Увидев Вик, он завопил:
– Ах ты, гребаная сука…
Кулак Броуда впечатался ему в живот, и он сложился пополам.
– Говори с людьми уважительно, – сказал Броуд, поднимая его за ворот и встряхивая, словно тряпичную куклу, так что тот заскреб по мостовой носками ботинок.
– Я думал, мы теперь свободные люди! – захныкал тот. С его губы свешивалась нитка слюны.
– Похоже, ваша свобода нуждается в ограничении. – Вик дернула головой в направлении Агрионта. Если его еще так называли. – Отведите этого говнюка в Дом Истины.
Броуд