– Восемь дней? – спросил я самым спокойным тоном, на какой был способен.
Он хотел ударить меня в лицо факелом, но я отклонился, и он лишь слегка задел меня сбоку. Я почуял запах жженого волоса и подумал, что, если Бог позволит, поговорю когда-нибудь со Швиммером на тему того, как не следует вести себя с функционером Святого Официума.
– Почему он пришел один? – спросил Оли. – Они ведь всегда ходят отрядами…
– Его послал не Инквизиториум. – Швиммер испытующе глядел на меня, да с таким выражением на лице, словно хотел крикнуть: «вот я тебя и подловил!» – Лойбе его купил, эта старая свинья… Разве не так, Мордимер, если я правильно запомнил твое имя? Могу я называть тебя Морди?
– Нет, – ответил я.
– Ну, нет так нет, – пожал он плечами.
Я уже некоторое время пытался осторожно ослабить петли на запястьях, но мог и не пытаться провернуть что-то столь дурацкое. Единственным ощутимым эффектом было то, что я почувствовал, как ладони перестали неметь. А значит, слава Господу, я еще продолжаю их чувствовать.
– Думаю, никто даже не знает, что он здесь, – задумчиво произнес Швиммер. – Я ведь прав, Мордимерчик? А значит, – он был настолько уверен в себе, что и не дожидался ответа, – мы посадим его в мешок, набьем камнями да и притопим в том распадке под Меловиком. Никто не найдет. Только нужно будет проделать в мешке дырки, – он смотрел на меня с глуповатой ухмылкой, – чтобы угри могли легко забраться внутрь. Ха, под Меловиком полно угрей… Я ловил их, когда был ребенком, – сказал он мне.
– Йонни, а может, расскажем ему? – спросил тихо брат Швиммера.
– Нет! – почти заорал Йоханн, и лицо его исказилось от гнева. Оглядываясь на брата, он снова ударил меня по голове факелом, но на этот раз не нарочно. – Разве не помнишь, что они сделали с нашей мамочкой?
Ха, мне тоже стало интересно, что же сделали братья-инквизиторы с мамочкой Швиммеров. Была ли она некогда обвинена в колдовстве, допрошена, подвергнута пыткам или сожжена? Тогда не стоило удивляться ненависти Йоханна, хотя ему следовало радоваться, что Святой Официум помог его родительнице прийти к согласию с Господом. Конечно, не многие из людей мыслили подобным образом, ведомые, верно, даже не злой волей, но отсутствием должных знаний.
Однако более всего меня интересовало, о чем говорил Оли. Что такого желал мне рассказать? Какая тайна скрывалась за похищением девушки, если здесь вообще была хоть какая-то тайна? И почему через восемь дней дело могло перемениться?
– Я могу вам помочь, – сказал я. – Ведь ничего странного, что вы захватили человека, который ночью бродил подле вашего дома. И никто не может вас в этом обвинить. Но теперь, когда я представился инквизитором, вы должны меня отпустить. Йоханн, Оли, не поддавайтесь козням Дьявола, не рискуйте жизнью и не берите на душу смертный грех, коим есть убийство ближнего.
Я старался говорить спокойным, уверенным голосом, но не думаю, что слова мои доходили до Йоханна. Зато брат его присматривался ко