– Но ведь вход в заповедник воспрещен? – неуверенно спросила она, кивая на таблички.
– Ой, это еще с совка осталось, – отмахнулся Николай. – Я всегда через заповедник хожу. Все нормально было.
– А какие это хищники? – снова спросила Даша.
– Обычные, волки, медведи, ничего особенного, – раздраженно ответил Николай. – У меня есть ракетница. Заканчивай уже. Волки не сунутся, а медведей тут мало. Пошли!
– Но… – открыла рот Даша, но Николай не дал ей возразить.
– Слушай! – прищурился он, и лицо его стало очень злым. – Ты с инструктором спорить собираешься? Ты мне что ли объяснять будешь, куда группу вести?
Даша молчала.
– Если тебе что-то не нравится, – придвинулся к ней Николай, шипя, – то можешь поворачивать обратно. Я держать не стану!
Глядя в его злые мутные глазки, Даша вдруг отчетливо поняла – еще слово, и он ее бросит. Они все пойдут дальше. А ей придется возвращаться одной. Через лес. Без карты. Без связи. Толком не зная дороги.
Даше впервые в жизни стало так страшно, до ослабших колен.
– Вы не можете так сделать, – без голоса произнесла она.
– Могу! Я что, из-за одной дуры группу бросать должен? – взвизгнул Николай. – Дам тебе ориентиры, и вали. Либо заткнись и иди дальше.
Николай развернулся и зашагал мимо табличек в заповедник. Даша, не чувствуя ног, словно на веревке, подалась за ним. У нее от ужаса кружилась голова, и пересохло во рту. Только сейчас Даша поняла, в какую – без шуток – смертельную авантюру она влипла. Ее жизнь на эти десять дней зависела только от прихоти незнакомого неуравновешенного мужчины. Который забрал ее деньги и, несмотря на это, мог легко бросить ее одну в безлюдной тайге.
Даша шла, не чувствуя, как по щекам вместе с дождевой влагой ползут слезы.
Глава 3
Дождь усилился. Тайга сгустилась. Тропу окончательно размыло – сплошь камни, корни и грязевая жижа.
Даша сильно отстала от группы. Едва слышала их голоса. Стиснув зубы, она хромала по тропе, шатаясь под тяжестью рюкзака. Нога пульсировала болью, во рту появился привкус крови. Голоса стихали впереди.
Вдруг ветки встрепенулись, и появился Николай. Он сердито хмурился.
– Та-ак, – процедил он сквозь зубы, глядя на то, как Даша пытается не хромать. – Что с ногой?
– Натерла.
Даша самой стало противно, каким жалобным стоном у нее вырвалось это слово. Николай презрительно скривился.
– Тридцать три несчастья, так и знал, что не надо было тебя брать, – заявил он, покачивая головой.
– Вы меня бросите? – спросила Даша, с трудом удерживаясь от рыданий.
Николая слегка перекосило. Видно было, что такая мысль его посещала, но остатки порядочности, а хуже того – уголовная ответственность, не давали возможности осуществить