Великая Зеленая Лиса. Вероника Заболоцкая

безостановочно бегущего потока воды. Малакинию била крупная дрожь, зубы клацали, от ужаса, паники и холода она не могла совладать с конечностями. Она крепко вцепилась в одежду спасителя. Спасительницы. Женщина парила над рекой, медленно двигаясь в сторону берега. Но Малакиния этого не заметила. Вот они оказались на траве, спасительница села, крепко прижимая Малакинию к себе и мерно раскачиваясь. Девочка откашливалась водой и понемногу успокаивалась, приходя в себя от шока. Тело все еще сотрясала дрожь. Женщина была в сухой одежде, от нее шло тепло. Это заинтересовало и отвлекло Малакинию от собственных переживаний. Невероятно длинные, белые как снег волосы спасительницы рассыпались вокруг, а исходящий от нее тонкий запах фиалок и сладких пряников показался Малакинии до боли знакомым и действовал на лиску умиротворяюще. Дрожь постепенно прошла. Уже почти погрузившись в сон, Малакиния подняла голову и пролепетала:

      – Спасибо, прекрасная фея.

      Женщина осторожно убрала мокрые пряди волос с лица Малакинии и устремила на нее взгляд прозрачно-льдистых глаз с вертикальными зрачками, полный необъятной теплоты. Чувствуя себя в безопасности, Малакиния заснула. В кулачке она сжимала голубой шнурок.

      – Какая же ты упрямая, – глядя на этот шнурок, улыбнулась женщина и покачала головой. Она нежно коснулась крепко сжатых вокруг шнурка пальчиков. – Прямо как твой отец.

      Милания издалека увидела тело Малакинии, лежащее на берегу. Ярким белым пятном оно выделялось на равномерно-зеленой полянке, кое-где скромно украшенной бледно-лиловыми цветками вьюнка. Вид безвольно лежащей девочки поразил Миланию. Она рывком оказалась возле сестры, предполагая худшее… Малакиния же просто мирно спала, свернувшись клубочком, согревшись и обсохнув на солнышке. В кулаке у нее был зажат злосчастный шнурок любимого Миланиного цвета. Шнурок, который Малакиния втайне плела долгие месяцы и торжественно подарила сестре на десятихитие.

      Пропади он пропадом, шнурок, который чуть не лишил ее сестры!

      «Кого ты обманываешь? Ты сама чуть не лишила себя сестры! – сердито сказала себе Милания. – Завертелась хвостом перед мальчишкой! Ты должна была присматривать за ней! Вам вообще к реке идти было нельзя! Это просто чудо, что она вот так лежит тут! Что она не отпустила Дух от страха, что ее не тряхнуло о камни так, чтоб он отлетел! Это просто Чудо…» Милания не могла перестать себя корить. Будь виноват кто-то другой, его можно было бы отделать как следует, тогда, может быть, стало бы легче. А самой себе тумаков не навешаешь. Тут все сложнее. Злость на себя и неизмеримое чувство вины прожигали в Милании дыру изнутри… Она неотрывно смотрела на сестричку, боясь моргнуть. Та громко сопела. Пережив сильный стресс, девочка заснула очень крепко. Милания тихо улеглась рядом и обняла сестру, стараясь не нарушить ее сон. Она плакала и тихо шептала: «Прости, прости, прости меня пожалуйста…» – до тех пор, пока, вымотанная бегом, слезами и переживаниями, сама не забылась глубоким беспокойным сном.

      Зирон совладал