– Понятно, – улыбнулся Егор, стараясь выглядеть дружелюбным и придурковатым. – Вы тут рыбу разводите?
– Разводим, – кивнул дядька – он уже глядел на Егора не так настороженно.
– Не голодаете, стало быть, – удовлетворительно сказал Егор. Дядька хмыкнул:
– Да уж не в Африке, поди.
– И лошадей держите?
– На кой они? – пренебрежительно пожал плечами дядька. – У нас тут ездить особо некуда. Самоходом всюду добираемся. Это у вас там, сказывают, ходить скоро разучатся. Все на машинах разъезжают. Дышать нечем! А тут благодать.
– Стало быть, нравится вам тут? – осторожно поинтересовался Егор.
– А то! – гордо ответил дядька. – Живем хорошо, как у Христа за пазухой. Все у нас есть. Летом-осенью поработаем, зимой на печке лежим, бока греем.
– И что же, совсем не тянет посмотреть, как люди в мире живут?
– Чего на них смотреть? – удивился дядька. Он еще раз осторожно оглянулся, проверяя, нет ли кого поблизости, и полушепотом спросил: – А правду говорят, что у вас там мужики с мужиками жить стали, да и бабы с бабами, а детей в пробирках выращивают?
– Не без этого, – развел руками Егор и вздохнул для верности, решив во всем соглашаться. Дядька захохотал, взявшись за бока.
– Вот охламоны! – отсмеявшись, сказал он и вытер рукавом заслезившиеся глаза. – И верно ведь, отступились от бога – пиши пропало!
Тут из ближайшего дома вышла молодая женщина, да и рявкнула на дядьку:
– Ты чего там ржешь как мерин?! С прокормом всё, что ли?
На Егора она даже не посмотрела. Дядька сделал серьезное лицо, и ответил:
– Да тут вот человек заблудился, надо же дорогу показать…
– Показал и ладно. Работать давай!
Женщина ушла, а дядька вздохнул, макнул фанерку в воду и снова взмахнул ею над головой. В фанерку тут же с еле слышным стуком врезался гнус.
– Ступай-ка, мне работать надо, – сердито сказал дядька и принялся счищать добычу с фанерки в ведро.
Егор вернулся через несколько часов, когда Катерина приготовила и обед, и ужин. Он вошел усталый и даже не разулся.
– Егор, – окликнула его Катерина, указав на обувь. Он негромко выругался, скинул прямо за дверь в сени кроссовки и тут же на кухне присел на скамью напротив печи.
– Что случилось? – спросила Катерина, садясь рядом.
– Партизаны, мать их… – сказал Егор.
– Объясни толком!
– Сейчас, дай дух перевести. – Егор устало прислонился к стене взмокшей спиной, провел по блестящему от пота лбу тыльной стороной ладони.
– От тебя смердит, как от жеребца на финише, – фыркнула Катерина. – Иди в средневековый душ.
Она сходила в спальню, отыскала полотенце побольше и дала Егору.
Через десять минут Егор вернулся.
– Вот черт, – с удовольствием утираясь, сказал Егор, – даже легче стало… Правда, вместо мыла там какая-то жижа, но мылится очень неплохо.
Катерина