– Но некоторые, – заключил крыс, – некоторые были совсем как вы.
Он снова сложил лапки на животе и улыбнулся. Ясно было, что дети вроде нас с Мортимером ему особенно понравились.
– Скажите-ка, мальчики, где живут ваши родители? – спросил крыс.
– У нас нет родителей, они умерли, – ответил я.
– О?
– Мы живём у тёти, – объяснил я.
– Понятно. А позвольте спросить… часто ли вам в тётином доме достаётся фазанье жаркое?
Мы с Мортимером помотали головой. Фазаньего жаркого нам и пробовать не доводилось.
– Нечасто? – уточнил крыс. – Но красивых игрушек у вас хотя бы в достатке?
– Ни одной нет, – ответил я. – Да мы и не успели бы поиграть. Мы целыми днями работаем.
Крыс поцокал языком.
– Ах вы бедняжки… Предположу, что и в шёлковой пижаме вы никогда не спали?
– Нет, – сказал я. – Никогда.
Крыс с довольным видом улыбнулся, помолчал, а потом продолжил:
– У нас, обитателей замка Индры, сколько угодно фазаньего жаркого, игрушек и шёлковых пижам. Но счастливы ли мы? Нет. Мы что ни день страдаем вместе с её милостью, и я, – он с серьёзным видом прижал лапку к груди, – даю вам честное слово, что ребёнок, который последует со мной к моей королеве, дабы утолить её печаль, – этот самый ребёнок получит всё, чего только ни пожелает.
– Я хочу с тобой! – тут же сказал Мортимер.
– Вот и славно! – возликовал крыс. – Исключительно хорошая новость! Не станем же терять времени! Я покажу вам, где лаз.
– Ну, посмотреть-то можно, – пробурчал я. Я не знал, верить ли крысу, но если его рассказ – правда, то всё, конечно, очень хорошо. Да и любопытно мне было, ничего не скажешь.
Крыс помчался вперёд, мы с Мортимером едва поспевали за ним. Пробежали мимо мастерских и фабрик, миновали большую школу, куда ходили дети, которым не нужно было работать, как взрослым. Потом повернули и пробежали мимо больницы, сумасшедшего дома и мертвецкой. Вот и кладбище.
Сюда мощёная дорога уже не доходила. Голая земля была присыпана тонкими, как кружево, прошлогодними листьями. На кладбище не было ни души. Начинало темнеть; каштаны тянули к небу острые ветви, словно желая схватить сумерки и подтащить их поближе, ускорив смену дня и ночи, хода времени, торопя тепло, чтобы побыстрее раскрылись листья. Мы пошли дальше, через северную пашню. В потёмках легко было запнуться о борозды в земле. В чьих-то далёких дворах жёлтыми квадратиками зажигались окна.
– Ну вот и пришли, – выдохнул Чернокрыс и остановился.
При виде дыры в