Лара осталась с ребятами, а я, сидя в темной комнате, задумчиво втыкала взглядом в освобожденное Лялей окно. Мисс Октябрь. Жрица врат. Супер. Просто класс. Интересно, когда я говорила, что хорошо танцую, я уточняла какой танцевальный стиль имела ввиду? Судя по всему – нет. Иначе реакция была бы у ребят более бурная. Мозг силился вспомнить, что же мы с Сашей делали такого, но тщетно. Опять же успокаивала его реакция, никакой пошлости во взгляде. Чувства рвались через край:
– Ннндаааа!
Выражение эмоций оказалось чересчур громким. Ляля снова проснулась, запустив в меня, на этот раз молча, свой пушистый белый тапок. Видимо снаряд был заготовлен заранее, ибо прилетел мне в голову мгновенно, не дав времени уклониться. Я потерла ушибленный лоб, ухмыльнувшись с вида Лялиных тапок, и поражаясь ее меткости.
Нда, надо бы действительно отдохнуть, а то даже ссадина на лбу почему-то не вызывала во мне гнева или желания мстить, я слишком устала для этого.
Глава 5.
Уснуть я так и не смогла, увлекшись созерцанием раны на ноге. Медсестра отлично знала свое дело. Ногу пришлось зашить и тот шов, что она сделала, радовал даже мой взор, хотя казалось бы, чему тут радоваться? В свертке я также обнаружила мазь, щедро полила ей ногу и ждала пока впитается.
В таком положении меня и застала пьяненькая Лариса, пришедшая под утро. Весь ее вид, поза, блаженное выражение лица свидетельствовали о весьма приятно проведенном времени. Хоть кто-то умеет развлекаться без приключений, подумалось мне. Предвосхищая мои вопросы, Лара обняла меня, дыхнув свежим алкогольным душком, хихикнула и пропела:
– Все потом, все потом. Я спать.
Чмокнула меня в щеку и, не раздеваясь, она уснула, распластавшись в позе звёздочки. Наслаждаться сном ей оставалось не более пары часов.
Я, не найдя чем себя занять, отправилась встречать рассвет на крыльце, задумчиво вертя между пальцами найденную на самом дне рюкзака мятую сигарету. Сколько она там валялась, вбирая в себя запахи соседствующих с ней вещей – история умалчивает. Желание курить боролось во мне с нежеланием вдыхать в себя сей «парфюм». Правда борьба оказалась недолгой. Какого курильщика остановит такая мелочь, как вонючая сигарета, после целого дня перерыва?
Чиркнул кремень зажигалки, в утренней тишине отозвавшийся, как мне казалось, громким эхом. Загорелся уголек. Дым с никотином наполнил мои лёгкие. И я поняла, что идея была так себе. Не знаю, что там лежало рядом с несчастной сигаретой, но по ощущениям – я курила носки. Причем это должны были быть носки очень усердного спортсмена, считавшего их счастливыми и посему никогда их не стиравшего. Но повторюсь, разве курильщика это остановит?
Голова слегка закружилась от дозы никотина, и стало так легко. Тело приятно обмякло и я спокойно занялась созерцанием.
Вдалеке слышались голоса неизвестных мне птиц, больше похожие на отрывистое хоровое пение. Солнце намекало