Я кивнула, слабенько, но Зара Юрьевна увидела. Этого было достаточно. Владислав Романович охнул разочарованно и зашаркал в сторону выхода. Моя же новоиспеченная деканша хлопнула в ладоши, довольная и также поспешно ретировалась.
Эх, Ларочка, надеюсь, учеба с тобой рядом пройдет успешнее, чем в черном замке. Жребий брошен, как говорится.
Илья не спешил уходить. Чувствуя его взгляд на себе, я заохала, неловко переворачивась, якобы со сна, приоткрыла глаза, усиленно изображая полную беспомощность, и, наконец, собралась с духом, чтобы встретиться глазами с деканом бойцов.
Илья пристально разглядывал мое лицо, ища, видимо, признаки ума на нем. А может быть тоже не понимал, с чего вдруг такой интерес к несчастной алкашке. Я молчала, ибо молчание казалось мне благоразумнее нелепых вопросов и оправданий.
– Илья Васильевич, -послышался позади меня приветливый голос медички, – вы останетесь? Мне нужно подготовить студентку к выписке, может понадобиться ваша помощь, а потом еще…
Медработница, как и Зара Юрьевна, как и, собственно говоря, добрая половина девушек школы явно имела виды на брутального преподавателя. Она словно мурлыкала, так мягко и интригующе звучал ее голос. Илья, однако, не заметил, или просто сделал вид, что не заподозрил причин столь нежной интонации, и хмуро перебил:
– Готовьте, Юля, я ее сопровожу.
Медичка сокрушенно вздохнула, обдав горячим дыханием мое ухо.
Медсестричка оказалась в зоне моей видимости. Я все еще прикидывалась шлангом, наблюдая за ней, стараясь не встречаться взглядом с Ильей. Девушка вряд ли хотела именно такой помощи. Она что-то достала из шкафчика, завернула в бумагу. Поправила волосы, чисто автоматически, рядом с понравившимся мужчиной женщины частенько так делают. Весь ее вид выражал разочарование, наверняка девушка надеялась, что я сама как-нибудь оставлю их. Но я непроизвольно помешала ее романтическим планам.
– Вот, – медичка сунула мне в руки свёрток, -здесь мазь для ноги, и обезболивающий отвар. Пей, если нога сильно заболит.
Она немного помедлила, смерив меня хмурым взглядом и добавила:
– Ну и по утрам. Тоже помогает.
Ну что тут скажешь, один раз гульнула, клеймо на всю жизнь получила. Сказать, что мне стало стыдно… едва ли. Более того, я вдруг поняла, как зла сейчас на всех. На Зару Юрьевну, за то, что воспользовалась моим положением, на бедную медичку Юлю, за ее слова, на ребят, что вчера не удосужились хотя бы меня в дом занести и вообще на все происходящее. Еще вчера днем меня заботило только безденежье и поиск нового жилья. Сегодня же, всего за одну ночь, я едва не лишилась жизни, согласилась учиться у раздражающей меня особы непонятным магическим наукам, да и в целом, больше всего пугала новизна и неизвестность.
Однако, раздражение отступило на второй план, едва меня коснулись сильные руки Ильи Васильевича. Щёки тут же залились краской, а на лице непроизвольно выступила дебильная улыбка. Медичка фыркнула, бубня под нос, что мол я и сама могла дойти до общежития и вообще надо ходить