– А как насчет этого Джурони Бертано, которого, я слышал, мастер Шардлейк упоминал наверху? Грининг знал его?
На лице Рука отразился страх, и вся его напускная грубость моментально исчезла. Он попятился.
– Откуда вам известно это имя? – спросил он и посмотрел на Оукдена. – Хозяин, этих людей подослал епископ Гардинер!
Не успел Джеффри что-либо ответить, как его подмастерье с покрасневшим от страха и злобы лицом закричал на меня:
– Ах ты подлый горбатый папист!.. – И с этими словами ударил меня по лицу, отчего я пошатнулся.
Парень остервенело бросился на меня и, учитывая его габариты, вполне мог бы покалечить, если бы Николас не схватил Элиаса за горло и не оттащил в сторону. Юноша вырвался, вцепился в Овертона, и оба повалились на пол. Мой помощник схватился за меч, но Рук оттолкнул его и кинулся в открытую дверь типографии, и его шаги загремели по лестнице. Я услышал крик жены Оукдена: «Элиас!» – и стук входной двери.
Через секунду Николас был уже на ногах и бросился вниз по лестнице вслед за беглецом. Оукден и я смотрели из окна, как мой ученик стоит на людной улице, озираясь по сторонам и высматривая Элиаса, но тот уже скрылся. И неудивительно: парень знал эти улицы и переулки как свои пять пальцев.
Джеффри уставился на меня с изумлением и тревогой:
– Почему это имя вызвало у него такой ужас? Я никогда не видел Элиаса в подобном состоянии.
– Не знаю, – тихо ответил я, вытирая со щеки кровь.
Вернулся Николас.
– Убежал, – печально констатировал он. – Вы ранены, хозяин?
– Нет.
Лицо печатника потемнело от гнева.
– Элиас так перепугался, что теперь вряд ли вернется. – Он вперил взгляд в Овертона. – И сейчас, когда работа в самом разгаре, мне придется искать нового подмастерья… А все из-за того, что ты неосмотрительно сболтнул это имя. Мастер Шардлейк, с меня хватит. Я больше не хочу заниматься этим делом. У меня есть работа, и я должен думать о жене и детях.
– Мастер Оукден, мне очень жаль, – вздохнул я.
– И мне тоже. А еще мне жутко страшно. – Переводя дыхание, Джеффри снова выглянул в окно. – А теперь, пожалуйста, уйдите. И прошу вас, больше не впутывайте меня в эту историю.
– Я постараюсь сделать так, чтобы впредь вас не беспокоили. Но если Элиас все же вернется, не могли бы вы сообщить мне об этом в Линкольнс-Инн?
Оукден не обернулся, но устало кивнул.
– Благодарю вас, – снова сказал я. – Извините, пожалуйста, что так вышло. – Затем я повернулся к Николасу. – Пойдем уже! Ну и кашу ты заварил!
Я быстро шел по Патерностер-роу. Лицо у меня болело после удара Элиаса. Скоро во всей красе проявится синяк.
– Нужно заявить констеблю, – сказал Николас. – Побег подмастерья от хозяина – серьезный проступок…
– Мы еще не знаем, сбежал ли он, – ответил я. Кроме того,