А королева словно бы прочла мои мысли и заговорила снова:
– Там не было никаких книг еретической природы, и в королевских покоях не говорилось ничего запретного. Хотя Гардинер и приставил своих псов к моим друзьям и моим фрейлинам, нескольких из которых вы могли видеть за дверью, он остался ни с чем.
Так вот почему леди Кэрью так встревожилась, когда герцогиня Фрэнсис косвенно насмехалась над Гардинером!
– И все же искатели должностей в Тайном совете стали послушным орудием епископа, – продолжила Екатерина. – Это лорд-канцлер Ризли и еще один человек, которого вы хорошо знаете и который бы с радостью увидел меня на костре, – Ричард Рич.
Я заерзал на стуле и тихо заметил:
– Это из-за меня Рич стал вашим врагом: этого не случилось бы, если бы вы не оказывали мне покровительство в прошлом году.
Кранмер покачал головой:
– Нет, мастер Шардлейк, Рич и Ризли увидели возможность возвыситься, следуя за Гардинером и его закадычным дружком герцогом Норфолком, и оба решили ею воспользоваться. Как старший пэр королевства, герцог не прочь стать регентом при принце Эдуарде, если что-то случится с королем. Впрочем, я каждый день возношу молитвы нашему Господу, чтобы Он даровал его величеству еще много лет.
Я вспомнил о зрелище, которое увидел из окна в коридоре, и по лицу архиепископа понял, что, несмотря на свою веру в Господа, он не слишком надеется получить отклик на эти молитвы.
Лорд Парр снова продолжил рассказ:
– Нетрудно догадаться, что если Гардинер и его люди свалят королеву и ее фрейлин, объявив их сторонниками ереси, это будет означать также конец и для их мужей. Лорд Лайл, сэр Энтони Денни, граф Хартфорд, чья жена так бестактно пошутила над вами, когда мы шли сюда…
Королева гневно подняла глаза:
– Что еще сказала Энн Стенхоуп?
– Ничего особенного, ваше величество, – пробормотал я.
– Она была недовольна тем, что вы отослали фрейлин за дверь, – добавил лорд Уильям.
– Она могла бы вести себя как добрая христианка, но в ней нет ни капли милосердия. Я этого не потерплю!
На какой-то момент Екатерина вновь обрела былую царственность, и я невольно смутился оттого, что насмешка надо мною вызвала гнев ее величества.
Парр вернулся к главному предмету нашего разговора:
– Как видите, Гардинер и его люди стремились напасть на реформаторов в Совете через их жен. Но когда расследование, касающееся королевы и ее окружения, ничего не дало, король рассердился: он догадался, что это был лживый заговор с целью заставить его изменить политику. И слухи, что Энн Аскью перед казнью жестоко пытали, похоже, тоже вызвали его гнев.
– Это не слухи, – сказал я. – Я был на сожжении. Энн Аскью буквально не могла стоять, ее предали смерти сидящей на стуле.
– Мы тревожились, как