От войны до войны. Вера Камша

и кардинал улыбнулся мысли, что Алва и Люди Чести разнятся не меньше, чем гальтарские во́роны и серые городские воро́ны. Среди любителей Раканов подлинных аристократов вообще раз, два да и обчелся, зато всякой швали, лезущей в благородные потомки, пруд пруди. Один Хогберд чего сто́ит, да и Штанцлер немногим лучше: ни один, ни другой даже на «навозников» не тянут, но это их сторонников не заботит. Леворукий бы побрал деда Фердинанда, разрешившего наследнику брак по любви! Карл Второй был сильным королем, но сын у него вырос тряпка тряпкой. Только и сумел что жениться. Карл оставил государство в полном порядке, но через пять лет от этого порядка остались только обглоданные косточки. Дриксенская Алиса нагадила Талигу больше всех ее родичей, вместе взятых…

      – Ваше Высокопреосвященство, Первый маршал уже прибыл и ждет у Королевского источника.

      – Хорошо.

      Кардинал отпустил помощников и ступил на покрытую инеем дорожку, ведущую к источнику. Когда-то это был обычный родник, но Франциску Оллару захотелось превратить его в нечто величественное. Мастера из Ардоры заставили воду изливаться из оскаленной каменной морды, над которой выбили барельеф с неизменным Победителем Дракона. За триста с лишним лет мраморное чудище изрядно позеленело, но вода из пасти исправно стекала в глубокий водоем, на дне которого скопилось немало таллов и суанов, пожертвованных «на счастье» теми, кому довелось побывать в знаменитом парке. Монеты никто не доставал – это считалось святотатством и сулило неисчислимые бедствия.

      Рокэ Его Высокопреосвященство заметил издали – кэналлиец сидел на кромке бассейна, рассеянно глядя в воду. Сильвестр не имел ни малейшего желания карабкаться вверх по узкой каменной лестнице и предпочел Ворона окликнуть. Тот оглянулся с видом только что разбуженного человека, поднялся и легко сбежал вниз.

      – Доброе утро, Ваше Высокопреосвященство.

      – Вы выглядели весьма живописно. Будь я художником, я бы с вас аллегорию Одиночества писал. Задумавшийся человек в черном среди облетевшего бересклета, льющаяся вода, равнодушное небо…

      – Простите, Ваше Высокопреосвященство…

      – Это вы простите, видимо, на меня действует обстановка. Я редко гуляю по утрам. Вас нужно поздравить с очередным чудесным спасением. Что ваша лошадь?

      – С ней все в порядке, – если Рокэ и удивился осведомленности собеседника, то виду не показал. – Ваше Высокопреосвященство, вам никогда не приходило в голову убить моего оруженосца?

      – Вы весьма странно ставите вопрос. Допустим, я скажу, что был бы рад видеть последнего настоящего Окделла мертвым.

      – Я вам поверю, – сапфировые глаза были безмятежнее летних небес, – но я хочу знать, пытались ли вы доставить себе такую радость.

      – Представьте себе, нет, по крайней мере, пока. Я ответил на ваш вопрос? Разрешите полюбопытствовать, какое это имеет отношение к вчерашнему происшествию?

      – Самое непосредственное. Или убийца не умеет стрелять, что вряд ли, или он целил в Ричарда Окделла.

      Вот так новость! Окделлы