– А ты? Что сделал ты, когда у тебя был выбор? – Дрогнули мышцы на гладком и напряжённом статной дамы. – Я познала агонию обречённости, пока ты грелся в пылком огне любви. Мною пожертвовали, как пешкой, а теперь я должна помогать? Так ты себе это представляешь?
– Давай, Адель! Скажи мне, что не поступила бы так же, спасая Бенджамина! – нахмурил свои густые брови Фрис.
– А где был ты, когда моего сына казнили, а?! – топнула гостья ногой. – Ну, а ты, – повернулась она вдруг к Дани, сделав шаг ближе и погладив пальцами по её изящному остроконечному подбородку. – Что может знать узница, предавшая абсолютно всё! Свою веру, свою семью, своего дядю-первосвященника, все те идеалы, с которыми тебя растили! Ради чего? Ради вот этого? – развела она руками в тесноватой комнатушке, изобразив усмешку на лице.
– Да уж, не твой дворец в пышном Фламанше, – хмыкнула Данея. – Но это был наш дом и мы были счастливы, пока вы не явились! В который раз… Тебе никогда не понять! – резко убрала она чужую руку от своего лица.
– Беглянка! Дерзкая, невоспитанная и безродная дикарка! – рявкнула на неё Адель. – Такие, как ты, не достойны даже чистить мою обувь! И какая-то простолюдинка смеет говорить со мной на равных, утверждая, что якобы знает, что такое «счастье»?! Сама ваша связь абсурдна! Она вне логики, вне добра и зла! Ваш союз недопустим ни на земле, ни на небе. И то, что у вас родилось…
– Бросай свою затею и убирайся! А лучше, отдай свою половину ключа, – проговорил гостье Фрис. – Это единственное, что ты действительно можешь для нас сейчас сделать.
– Выпустить чудовище? – усмехнулась та. – Ты думаешь, меня бы пустили к вам, имей я его при себе?
– Вы не могли явиться без куска, – качала головой и усмехалась Дани. – Половинка нужна им так же, как она, – имела в виду она, видимо, свою дочь.
– Так где она? – злобно оскалилась Адель, отчего вздрогнули все, кроме Клотильды. – Она сама есть ключ ко всему!
– Сказано тебе, она на улице. Убирайся из моего дома, чёрное отродье! – кряхтела на неё хозяйка избы.
– Если выйду я, сюда явится Локдерон с сотоварищами, всё вверх дном перевернут, разберут ваш дом по щепкам, где бы вы её не прятали: на чердаке, в тайном лазе между брёвнами, мои ищейки учуют. Открывай сама лучше двери в подвал! – в пренебрежительном тоне угрожала той гостья.
– Подвал? Так вам нужен мой погреб? – усмехнулась старушка, направляясь к печи и сдвигая синий вытянутый коврик у дальней стены. – Милости прошу, что вы собираетесь там найти? Я не понимаю. Вам уже сказали: девочки здесь нет.
– Хорошо играете, буду рекомендовать вас в труппу уличных артистов. Тебе пойдёт шутовской колпак, дорогуша, – с насмешкой глянула гостья на Фриса, двигаясь к погребу. – Эй, Хорлен! – крикнула она, позвав кого-то снаружи, и вскоре в дом вошёл ещё один гость.
Мужчина в массивной броне, преисполненной всё той же орлиной символики,