– Лучше ведьмой ордена Чертополоха! Лук свой возьму, – кивнула на это Мирра, вспоминая про игрушечный и где-то висящий в её комнате.
– А в конце мы тебя поймаем и сожжём! – с уверенностью заявил Эскан.
– Хей! Что так сразу-то?! – нахмурилась его подруга.
– Ну, не по-настоящему же. А что, ты хочешь, чтобы зло победило? Взялась играть злодейку, изволь корчиться, вон как Гаргамеш, – указан он рукой туда, где недавно тот корчился, изображая предсмертные муки, а сейчас валялась лишь палка, его отброшенный «посох».
– Он вот любит играть злодеев, – подметила девочка. – Всегда соглашается.
– Ну, у него круто выходит, – произнёс Эскан. – Все вот эти голосочки ещё, – попытался он сам изобразить что-то одновременно и старческое, мерзкое и шепелявящее, высунув кончик языка в уголке губ.
Мирра засмеялась. Эскан выглядел глупо, когда пытался так подражать образу типичного сказочного негодяя. У него они никогда не получались. Разве что какой-нибудь грозный командир орков. А так, даже в образе чёрного рыцаря, мальчишка казался ей слишком преисполненным доблести и светлого пафоса, из-за чего атмосфера игры рушилась и ничего толком не получалось.
– Ладно уж, иди давай, пока не наругали, – подметила Мирра, что солнце совсем садится.
– Да, а то ещё меньше шансов будет завтра куда-либо выбраться. Ну, увидимся утром, пока в баню не загонят, а после уж не знаю, обычно никуда не пускают, чтобы не простыл, – морщился тот.
– У меня волосы у самой сохнуть будут долго, на вечернюю прогулку с холодным ветром тоже не выпустят. Послезавтра поиграем во что-нибудь до самой темноты! А завтра утром тогда пособираем цветки чертополоха, – согласилась теперь девочка на его предложение.
– И чем он тебе нравится, колючий весь такой, даже в листьях, – пробубнил тихо Эскан.
– Зато цветёт красиво! Так распушится ярко-розовым с малиновой серединкой и торчащими фиолетовыми «палочками»! – улыбалась та, вспоминая прошлое лето, когда они с семьёй как раз здесь обосновались у старушки Клотильды, приютившей всех троих – Мирру с родителями – в своей просторной избе. – У роз тоже шипы, между прочим, – заодно напомнила она, так как большинство девушек и женщин в деревне особо радовались подаренным именно этим цветам, насколько она подмечала.
– Тогда надеюсь, что завтра уже распустится. Бутоны уже все такие розовые-розовые проглядывают на кончиках «шишечек», видел. Словно вот-вот взорвутся красками. А мама вот из одуванчиков плести венки предпочитает, – рассказывал голубоглазый мальчуган, всё никак не уходя домой.
– Папа бы сказал, что из одуванчиков лучше вино, а не венки, – рассмеялась Мирра.
– А ты сама ещё тут останешься? Домой не пойдёшь? – интересовался он у девочки, явно желая пойти по деревне с ней вместе.
– Ага, посмотрю, как звёзды в речке отражаются, – кивнула та.
– Везёт же! Не гонят домой, приходи, когда хочешь. Повезло с родителями… Ладно, долго не сиди. А то обычно