– Ну, а теперича, ты, надеюсь, хорошо смотрел? – Хортдоттир жестом пригласила Адульва к столбу. – День ведь только начался.
Через пару часов, когда короткий зимний день уже пошёл на убыль, Адульв являл собой поистине жалкое зрелище. Взмокший, растрепанный, тяжело дышащий мальчик обречённо взирал слезящимися от пота глазами на казавшийся свинцовым щит в собственных руках. Ему мнилось, что стоит еще хоть раз поднять эти несколько окованных скрепленных меж собой досок, и он, непременно, рухнет, прямо здесь. Но невесть откуда брались силы в маленьком тщедушном теле, и он поднимал его снова и снова, скрепя зубами от натуги, в неизвестно сколько тысячный раз повторяя движения, показанные Сольвейг. Время от времени выхватывая звонкие затрещины от ходящей кругами и что-то напивающей Хортдоттир.
То он сутулился от чего плохо работающих мышц спины, то не так стоял, так как ноги должны быть чуть согнуты, то неправильно дышал, неверно делал шаг, то слишком большой, то слишком маленький. А иногда и смотрел худо, опуская вниз голову. Ворога нужно видеть целиком, подмечая каждое движение. Оплеухи сыпались одна за одной, а Адульв уже чуть не в голос вопрошал богов, за что и когда, наконец, кончится эта мука.
И вот настал момент, когда к великой радости ребенка, Сольвейг, наконец, смилостивилась, глядя на то, как дрожит щит в руке мальчонки и как стали, заплетаясь, подводить его ноги.
– Ну, думно мне, теперь точно на сегодня все.– долгое УУФФФФ разнеслось по залу, щит Адульва бухнулся на пол, а рядом присел и сам мальчик, утирая взмыленный лоб.
– Мне кажется или ты родич подустал? – сочувственно поинтересовалась Хортдоттир, вешая свой и мальчишеский щиты обратно на стену. – А как-же долго и упорно, чем тяжелее, тем лучше. – понурый, уставший взгляд сослужил ей ответом.
– Эт цветочки, глазастик ты мой, дай срок, доберемся с тобой и до пляски клинков. – сверкнув синевой стали, Хортдоттир обнажила один из своих мечей. Лихо, крутанув правой пред собой пару мельниц, дева неуловимым движением, выходя из замаха, завила клинок за спину, где меч описав полный круг, неведомо как оказался уже в левой руке, снова пару свистящих взмахов и клинок, крутясь, подлетает вверх, почитай до самого потолка. Сольвейг, обернувшись, ловко хватает рукоять правой, встав в позицию с широко разведенными и чуть согнутыми ногами и, подавшись телом вперед, держит оружие так, что середина клинка лежит горизонтально перед лицом на запястье согнутой и выставленной вперед левой руки.
– Когда? – единым вздохом выпалил Адульв, жадно сверкнув голубыми глазами.
– Скоро, родич, скоро, а пока иди отдыхай, набирайся сил.
– Только я пока не домой. – тяжело поднялся мальчик.
– Кто бы сомневался, мое почтение мастеру Бруни, да не задерживайся, а то выпорю, дел мне нет окромя как ночами по Лёрствёрту тебя искать. – последние слова Хортдоттир почти выкрикнула в спину, засеменившему к дверям Адульву.
Не