Я молча кивнула. Я действительно ему верила.
– Я люблю тебя, Мария. Я хочу, чтобы ты об этом знала. При другом стечении обстоятельств я бы, наверное, не решился признаться тебе в своих чувствах так скоро. Не из собственного страха ошибиться. Скорее, из опасения быть принятым тобой за авантюриста, – он горько усмехнулся. – Мне так жаль… Если бы ты только знала, как мне жаль!
– Но чего? О чём ты? Это как-то связано с Яной?
Я вглядывалась в его лицо. Мои чувства скакали, как барометр – вверх-вниз, вверх-вниз. К радости от его признания примешивалось предчувствие чего-то непоправимого, независящего от нас обоих.
– Яна позвонила вчера рано утром. Она рассказала мне, что беременна.
Оглушённая рухнувшей на меня новостью, я отказывалась понимать что-либо. Снова захотелось ущипнуть себя, теперь уже действительно от желания проснуться и забыть привидевшийся кошмар.
– Посади меня, пожалуйста на поезд… – тихо попросила я, не в состоянии больше вымолвить ни слова.
– Я отвезу…
– Не нужно, правда. Я сама. Так будет лучше.
По иронии судьбы, мы прощались навсегда на том же месте, где впервые встретились. Было больно и горько, хотя Клаус не обманул и не предал меня. Два дня со мной перевернули его жизнь, но не настолько, чтобы решать сердцем, а не рассудком. Полюбив друг друга, мы не могли быть вместе. Это был уже не дешёвый роман, а трагедия, которую нам обоим предстояло пережить.
Вокзальный громкоговоритель монотонно пробубнил о приближении поезда. Я поняла, что не смогу уехать просто так. Пусть кто-то говорит о гордости и прочей ерунде, мне было наплевать на все мнения на свете. Я обвила его шею руками, а он прижал меня к себе и целовал мои губы, глаза…
Мы стояли обнявшись, пока поезд не въехал на перрон. Я поднялась в полупустой вагон, дверь за мной захлопнулась. Поезд медленно тронулся, постепенно набирая скорость, увозя меня всё дальше и дальше… Забившись в угол сиденья, уткнувшись лицом в ладони, я беззвучно и безутешно плакала.
Говорят, наш мозг обладает способностью отсеивать из памяти все ненужное, облегчая этим нашу жизнь. Наверное… Я лишь смутно помнила, как добралась до дома, поднялась до Бориной квартиры, прошла в свою комнату и, не раздеваясь, легла на кровать, свернувшись на ней, как в детстве, калачиком.
Как мне хотелось снова стать маленькой, вернуться в мою беззаботно-счастливую жизнь, где мама, заметив моё детское горе, молча садилась на краешек кровати и гладила меня по голове своей мягкой, ласковой ладонью! Слезы высыхали сами собой, а страхи улетучивались, будто их и не бывало. Если бы и в моей взрослой жизни всё решалось так же просто, как в то далёкое время!
Я закрыла глаза. Хотелось уснуть, забыться хотя бы ненадолго. В комнату вошла Ядя. Задёрнув окно от дневного солнца шторами, она укрыла меня пледом и в нерешительности остановилась у моей кровати, пытаясь понять,