Даже для меня было слишком глупо предлагать электрообогреватели.
– Как насчет газа? – спросила я. – В городе почти у всех газовое отопление. А его поставляет газовая компания. Мы не можем переделать котел на газ?
Мэтт покачал головой:
– Мама уже разговаривала с кем-то из газовой компании. Они не дают никаких гарантий насчет поставок зимой. Нам повезло, что есть печка.
– Бред какой-то. Сейчас июнь. На улице под тридцать градусов. Откуда кто-нибудь может знать, что там будет зимой? Может, из-за Луны потеплеет. Может, ученые найдут способ превращать камень в нефть. Может, мы все в Мексику переедем.
Мэтт улыбнулся:
– Может быть. Но пока не говори ничего Джонни, ладно? Я так и не понял, откуда ты узнала, но мама не хочет, чтобы кто-то волновался больше чем надо.
– А сколько надо? – спросила я.
Но Мэтт не ответил. Вместо этого он снова улегся на кровать и уставился в потолок.
Я пошла в кладовку с бельем и пересчитала одеяла. А потом вышла на улицу и стала ждать, когда солнечное тепло уймет мою дрожь.
10 июня
Последний день школы. Последний арахисово-повидловый-сэндвич-на-все-более-черством-хлебе.
И вообще сегодня это был открытый сэндвич, без куска сверху. Видимо, хлеб в столовой кончился: чем не причина завершить школьный год пораньше?
Меган разрезала свой открытый арахисово-повидловый сэндвич на четыре части. Она предложила четвертинку мне, но я отказалась.
– Я возьму ее долю, – сказала Сэмми. – Я не гордая, могу и умолять.
– Тебе не надо умолять, – сказала Меган и отдала ей две четвертинки. Другие две получили Брайан и Дженна.
Сэмми слопала свои полтора сэндвича, как свинья.
После обеда большинство учеников разошлись по домам. Зачем оставаться в школе, если еда кончилась.
Я пошла домой, переоделась в купальник и отправилась к Мельникову пруду. Достаточно теплая для купания погода стоит уже пару недель, но вода все еще прохладная. Заплывы в холодном пруду отвлекали меня от чувства голода.
Но, когда я вылезла из воды и вытерлась, в голову мне полезли банки арахисового масла и повидла. Остались ли они еще? Вдруг в столовой кончился хлеб, но арахисовое масло и повидло в банках все еще стоят на полках? Может, их раздали учителям? Или уборщицам? Или работникам столовой? Или банки с арахисовым маслом и повидлом забрала администрация? Чего осталось больше: арахисового масла или повидла? Может, повидла совсем не осталось – одно только арахисовое масло, а может, куча банок с повидлом и ни одной с арахисовым маслом. А может, у них там еще куча батонов, просто они не хотели раздавать хлеб ученикам.
На ужин у нас сегодня банка тунца и банка зеленого горошка. Я не могу перестать думать об арахисовом масле и повидле.
Лето
Часть шестая
11 июня
Папа позвонил. Точнее, смог дозвониться. Он говорит, что набирал нас по несколько раз в день