15.08.1988
“Ну так что? Будешь и дальше сидеть, оплакивать своих детей или уже, наконец, возьмёшь и во всём разберёшься??”.
Климова подняла глаза и прошептала:
– Я узнаю, что происходит в этом проклятом месте! Я узнаю…
2
Коренастый мужчина на покоцанном красном мотоцикле с люлькой сбавил скорость, переехал узкую ложбинку подмороженного ручейка, поправил висящее у него за спиной ружьё и, нарастив обороты двигателя поворотом ручки газа, двинулся просекой через реденький берёзовый лес с обнищалыми на листья деревьями, откуда вскоре попал к слегка припорошённым снегом убранным полям пшеницы, переживающим нашествие ненасытных ворон. Хлопая глушителем, стальной конь с надписью “Jawa” на баке пронёсся по прямой, расшугав свору возмущённо раскаркавшихся крылатых бестий, поднялся на небольшой холм и, миновав изгородь, оказался на захудалом хуторе.
Тарахтящая машина, чихая и дёргаясь, пропрыгала по разбитой сельской дороге к дальнему строению и притормозила у высокого забора.
– Хэээй!!! – сквозь захлёбывающиеся звуки мотора прокричал бородатый мотоциклист, сдвинув на лоб лётные очки.
За ограждением послышалась суета, и вскоре ворота со скрипом отворились. Мужчина заехал во двор, после чего заглушил мотоцикл.
Широкоплечий хозяин дома, в коем было аж две сотни сантиметров роста и сто пятнадцать килограммов веса, закрыл ворота, подошёл к гостю, слезшему с “Явы”, упёр мощные руки в бока и поприветствовал друга:
– Реджи!
– Ну, здорова, Игорёк! – ответил тот, снял со спины ружьё, где красовался выбитый на цевье девиз “Без страха и упрёка” и, положив свою двустволку на забитый сумками и мешками боковой прицеп, принялся мериться силой рукопожатий с товарищем, чья колесообразная грудь находилась на уровне его глаз.
– Сдаёшься? – сдавливая ладонь гостя всё сильней, хохотнул Игорь, смотрящийся настоящим великаном в сравнении с прибывшим низкорослым другом.
– Не дождёшься, – ухмыльнулся покрасневший от прилагаемых к сжиманию усилий Реджинальд.
– Неужели? – вскинул бровь великан и сломил сопротивление оппонента.
Тогда карлик скорчился от болевых ощущений и, выдернув руку из крепкой хватки хозяина имения, стянул с головы чёрный кожаный шлем пилота, оголив матовую бугристую лысину, чей плачевный вид дополняли скудные пучки колючих тёмно-русых волос, торчащие из-за угловатых ушей, и жиденькие патлы, бедно распределённые по нижней части сильно выступающего плешивого затылка.
– Я уже позабыл, насколько сильная у тебя лапища, Гулливер, – покачал головой мотоциклист.
– А племяш до сих пор не верит, что я голыми руками дуб выкорчевал…
– Ты сейчас что ли про то гнилое бревно в огороде, которое было тебе по колено? – с издёвкой уточнил Реджинальд и, блеснув золотой коронкой на зубе, запыхтел сигаретой, выуженной из завалявшейся в кармане упаковки с надписью