– Может в ней и дело? В пустоте-то?
Лукаш в знак согласия тряхнул мокрыми волосами.
– Эти объекты задумывались, чтобы нивелировать депрессивное влияние среды. Но, похоже, мы потерпели фиаско…
Не понятно, зачем Лукаш вёл Джона пешком, в то время как рядом пролегал общественный монорельс. Возможно, хотел продлить у гостя чувство восхищения и зависти к размаху руководимого им, профессором Раховски, бизнеса. Если так, то в начальственном голосе должна была звучать гордость, а слышались сарказм и горечь.
Партнёры шли по жилому корпусу Центра, миновали с десяток однотипных таун-хаусов, направились к двум-трём оригинальным особнячкам. Раховски пояснял:
– Общежития рабочих построены уровнем ниже. Здесь жильё для среднего инженерного звена и топ-менеджмента.
– Очевидно, вот тот домишко, с флигельком… Это ваш?
Они не дошли до презентабельного строения, свернули в узкий проулок – аллею из туй, – и оказались…
– О, как, Лукаш! Да вы, живёте в лифте!
– Не говорите ерунды. Мы поднимаемся ко мне в лабораторию, там есть жилой блок… Налево, пожалуйста… Ну, вот. Заходите, располагайтесь, хотя места немного. Не удивляйтесь – это мой выбор.
Действительно, после масштабов и изысков общественных коммунальных объектов Фаррет приготовился съязвить по поводу личных апартаментов главного босса, но просто промолчал. Раховски же вернулся к теме фиаско:
– Мы проиграли и продолжаем проигрывать… Сигару? Спиртное?.. В чём, спросите вы, мы проигрываем? Ведь за год, вы могли убедиться, проделана грандиозная работа. «Аспект» практически готов. Через месяц можно включать вакуумные насосы главной трубы. Казалось бы, чем ближе эксперимент, тем меньше должно быть препятствий. Всё как раз наоборот.
Места для двоих в помещении явно не хватало. Лукаш ходил, задевая всё подряд: стулья, полискан, ноги Фаррета, тахту. Он ничего не замечал, продолжал невесёлый монолог:
– Взять, к примеру, строителей. Первые вахты длились до месяца, народ с энтузиазмом работал, активно отдыхал и довольный заработанными деньгами улетал, чтобы с пользой их потратить. Но постепенно длительность вахт по просьбе свежих бригад наёмных рабочих сокращалась, даже в ущерб заработку, а также, по настойчивым рекомендациям медперсонала. Участились случаи глубокой депрессии, повышенной нервозности, необоснованного агрессивного поведения. Следовательно, обострились конфликты: и личностные, и национальные, и религиозные. Произошло одно самоубийство, правда, только одно, но какое!
Раховски налил себе виски, жадно выпил:
– Расскажу подробнее, это заслуживает внимания.
Монтажник, сварщик методом графитовой ленты, упал с семидесяти метров. Думали, несчастный случай, но в кармане робы нашлась записка в нецензурных выражениях по отношению… к администрации стройки. Что от него могло остаться? Мешок костей. Ну, отнесли его в морг. Помянули по пятьдесят грамм. А через день… До сих пор не верится… А через день сварщик порозовел,