Более того – их с Мяо и Наоди никто не встречал. Вообще. По прибытию двери транспорта просто открылись – и на землю спустился небольшой изящный трап, недвусмысленно приглашая к выходу. Их отряд покинул летающую каплю – и она бесшумно унеслась обратно.
Гигантские створки ворот, зияющие провалом в белоснежно-белой ленте крепостной стены, были настежь распахнуты. А вокруг – музыка и толпы, толпы, толпы людей. Судя по всему, в городе был какой-то праздник. Наводняющие улицы были одеты в маски, веселы, пьяны и слегка подергивались в такт льющейся отовсюду ритмичной, громкой музыки. Не успев сделать и пары шагов, пряво в воротах, Тобин с Наоди и Мяо натолкнулись на странно одетого человека с маленькими рожками на маске и копытцами, без каких-либо пояснений торжественно протянувшего им чарку с варевом. Очевидно, приветственную.
Мяо, попробовавший было заговорить с этим загадочным существом, наткнулся на упорно-улыбчивое молчание и в конце концов разрешающе кивнул спутникам – мол, ничего не поделаешь, если тут такие странные обычаи, надо пить.
Научившись в результате долгой практики у Ва Ту по привкусу и первым реакциям тела определять характер вещества, Тобин, с сомнением пригубивший напиток, ощутил, что, в отличие от отваров старого шамана, это зелье было каким-то… лукавым. Вернее, содержало в себе двойное дно: поверхностный пласт отдавал развязным жизнелюбием, а вот глубинный… Тобин так и не смог определить, что же он в себе содержал.
Выполнив свою странную миссию и напоив пришельцев, сатир в маске улыбнулся и исчез, растворившись в нахлынувшем отовсюду потоке людей. Их маленький отряд вынужден был продираться сквозь толпы странных людей: сверкающих через прорези масок расширенными зрачками, танцующих, смеющихся, обнимающихся и целующихся прямо на улице. Постепенно Тобин стал замечать, что маски вокруг них повторяются: всего их было пять или шесть типов. Каждый отличался от других сложным узором, состоящим из частей всевозможных птиц, зверей, рыб и рептилий – но расчлененных и пересобранных в разных соотношениях. Однако он не успел довести это наблюдение до какого-либо однозначного вывода: громкая музыка на некоторое время затихла, и откуда-то донесся мощный баритон – инфернально-веселый и разухабистый:
– Дамы и господа! Вакханты и вакханки! Мы рады приветствовать вас на нашем орибас-пати!
Толпа подхватила эту малопонятную новость дружным одобрительным ревом, который сразу же потонул в плотной шумовой завесе ритмичных ударов, от которых вибрировала земля под ногами.
– Это орибас, деткаааа! – завопил один из танцующих, хватая за руки Наоди и принимаясь кружить с ней в бешеном ритме.
Тобин был не совсем уверен в том, что такое «орибас», но подобная агрессивность ему не понравилась, и он оттеснил вторженца, перехватив руки Наоди. Однако та повела себя странно:
– Ты думаешь, что я принадлежу