– Товарищ милиционер, можно к вам обратиться? У меня проблема.
Блюститель порядка вопросительно посмотрел на гражданина, ему пока незнакомого.
– Обращайтесь. Я вас внимательно слушаю.
– Товарищ милиционер, у меня украли часы.
– А может статься, что вы их утеряли?
– Нет. Они на цепочке и выпасть из кармана никак не могли.
– Хм. А что-нибудь необычного с вами не произошло?
– Да нет, ничего. Разве что мальчишка беспризорный случайно налетел на меня.
– Так и знал, что шпана орудует. А особые приметы у часов имеются?
– Да, там гравировка имеется. Наградные они, потому и ценны. Губчека наградила меня за хорошую работу. Лично товарищ Ян Строд.
Милиционер все сразу понял без дальнейших слов.
– Приходите часикам к пяти в отделение. Я полагаю, что мы их сыщем. Вы знаете, где расположена милиция?
– Да, знаю.
– Вот и хорошо. Идите пока по своим делам, не беспокойтесь.
Вышедшая из комнаты смеха Татьяна, отыскав глазами супруга, окликнула:
– Аполлинарий! Я уже свободна.
Они направляются в сторону ворот церковной ограды, вырисовывающейся не аркой, а похожими на букву «П». У входа в ограду множество различного люду, как обычно в выходные дни. Их задача – не посетить храм, а встретить желающих это сделать. Среди них калеки, нищие, просто попрошайки, рассчитывающие на добрую, щедрую русскую душу и толстый кошелек.
К супругам подошла старая цыганка и предложила:
– Красавец, дай руку, всю правду скажу.
– Я и сам знаю о нас все, что было.
Взгляд черных, цепких цыганских глаз говорил о том, что просто так от нее отделаться будет трудно.
– Танюша. Дай ей рубль, безо всякого гадания.
– Ага, рубль. Это много, хватит и полтинника.
Татьяна достает из кошелька монету и передает ее ясновидящей.
– Вот, возьми и не приставай. У нас нет времени.
Едва отделались от цыганки, как подошел странный мужик в ветхой одежде.
«Юродивый, – догадался Аполлинарий, – этого можно выслушать».
Курносый, заросший щетиной, в неряшливой одежде мужик уставился на него. Тыча указательным пальцем, заговорил:
– Вы, коммунисты, скоро разрушите этот храм. Спасская церковь перестанет существовать. Камня на камне не оставите здесь. Все отойдет бесову отродью, разберут и растащат.
Молчит Аполлинарий. Очень тяжело и необычно слышать такое из уст юродивого, обычно вещавшего правду-матку. Но этот разговор прервал звон колоколов, идущий с высоченной, трехэтажной колокольни.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте