– Раз уж вы так заинтересовались, молодой человек, – сказал Джонстон, выгибая ниточки бровей, – я поясню: это врожденный дефект.
– Ох… извините. Я только… я не хотел…
– Ничего страшного… – Джонстон легонько похлопал его по плечу. – Наблюдательность – это признак живого ума. Развивайте в себе это качество, но постарайтесь использовать его не столь откровенно.
– Да, сэр, – промямлил Мэтью, готовый провалиться сквозь землю от стыда.
– Мой секретарь слишком глазаст, иногда не по разуму, – в порядке извинения произнес Вудворд. Ранее он также заметил изуродованное колено.
– Уж лучше быть слишком глазастым, чем недостаточно внимательным, – молвил учитель. – Однако в этом городке сейчас крайне желательно, чтобы глаза и разум действовали в унисон. – Он отпил глоток вина из своего кубка, меж тем как Вудворд кивнул в знак согласия с мудрым замечанием. – И раз уж мы заговорили о таких вещах, непосредственно связанных с вашим приездом сюда, позвольте полюбопытствовать: вы уже видели ее?
– Пока что нет, – быстро вмешался Бидвелл. – Я думаю, судья предпочтет изучить все подробности этого дела прежде, чем увидеться с ней.
– Вы сказали «подробности» или «похабности»? – иронически уточнил Джонстон, вызвав этим нервный смех Уинстона и Пейна, но лишь тень улыбки у Бидвелла.
– Скажу вам без обиняков, сэр, как оксфордец оксфордцу, – продолжил учитель, обращаясь к судье. – Не хотел бы я сейчас оказаться в ваших сапогах.
– Окажись вы сейчас в моих сапогах, – быстро ответил Вудворд, радуясь шансу потягаться с ним в остроумии, – вашим законным местом будет не кафедра в школе, а эшафот на площади.
Глаза Джонстона слегка расширились.
– Как это понимать?
– Моими сапогами завладел отпетый висельник, – пояснил Вудворд и, не жалея красок, поведал собравшимся о недавних событиях в трактире Шоукомба.
Судья уже убедился, что такая «почти трагическая» история безотказно действует на публику, как пламя свечи – на мотыльков; и теперь он старательно раздувал это пламя. Мэтью с удивлением обнаружил, что в новом пересказе истории проницательный судья с самого начала догадался о «зловещих планах подлого Шоукомба» и потому решил быть начеку, дабы трактирщик не смог нанести удар ему в спину.
Обновленная версия успешно обретала черты, как глина под пальцами скульптора, когда вновь зазвонил колокольчик, и миссис Неттлз привела к ним еще одного гостя. Этот невысокий, хрупкого вида господин тотчас вызвал в голове Мэтью образ мелкой совы, примостившейся на коньке амбарной крыши. В его лице и впрямь было что-то совиное: бледные поджатые губы, крючковатый нос, большие белесо-голубые глаза, плавающие за круглыми стеклами очков, высокие дуги бровей