–А у вас разве есть выбор? – жестко парировал бесправный, но убежденный в своей силе перебежчик.
–Если вы имеете в виду наших людей за океаном, то да, у нас есть, из кого выбирать, – не менее холодно отвечал Джим.
–Думаю, вы ошибаетесь.
–То есть?
–То есть ваш человек Пеньковский уже под колпаком, и его вскрытие и разоблачение – дело нескольких дней.
–Откуда вам известно о Пеньковском? – нарушая все мыслимые нормы этики шпионского поведения, спросил ошалевший Энглтон.
–Это не имеет значения. Важно, что, если известно мне, значит, известно и многим другим. Вы, конечно, можете предупредить его, но ничего не изменится – выехать, хотя бы даже и тайно, ему уже не дадут, он под тотальным наблюдением, а вот заставить его дергаться и тем самым разоблачить себя глупыми, неосторожными и непоследовательными действиями вы можете.
–Что же делать? – скривив уголки рта, спросил разведчик.
–Вы меня об этом спрашиваете? Вы – шпион до мозга костей, а я всего лишь – консульский работник, но даже я знаю, что, если он настоящий разведчик и выполняет все инструкции должным образом, он знает, что делать в критической ситуации. А окажется он в ней буквально со дня на день. Так что, как ни крути, а выбора у вас практически немного. Вы за океаном остались почти без представителей.
–Это не означает, что в ситуации кадрового голода мы будем бросаться на всех подряд… – не унимался Энглтон.
–А я про это и не говорил. Я не могу быть вашим представителем априори, поскольку уже убежал. В случае возврата самое секретное производство, на которое меня допустят, будет связано с шитьем тапочек в исправительной колонии, так что в этой части от меня проку никакого. Другое дело, что я обладаю информацией, которая носит для вас стратегический характер.
–Что ж, это уже деловой разговор. Я вас слушаю.
–Вся эта информация разбита на несколько групп, – обстоятельно начал Голицын. – Я, знаете ли, тоже не готов вам дарить такие вещи за красивые глаза. Так что, возвращаясь к началу нашей встречи, скажу, что мое поведение во многом будет зависеть от вашего дальнейшего решения по поводу моей судьбы. И, чтобы вы поскорее его приняли, предоставлю вам немного сугубо тактической информации, наводящей на размышления… Начнем с того, что у вас большие проблемы с кадрами. Я имею в виду ЦРУ и его советское направление работы.
–Я это знаю, – махнул рукой Джим. – То же самое могу сказать про КГБ.
–Не спешите. Вам что-нибудь говорит фамилия Копацкий?
–Что мне вам ответить?
–Правду, играть в кошки-мышки было бы глупо.
–Это советский консул в Западном Берлине… – уклончиво ответил Энглтон.
–…и двойной агент ЦРУ и КГБ, –