– В этот тяжелый час, господа, – сказал Френсис, – мы должны ответить себе на вопрос, существует ли в России сила, способная противостоять большевизму.
– В Вологде такой силы точно нет, – съязвил итальянский генерал, он открыто критиковал Френсиса за отъезд из столицы.
– Я говорю о больших городах, – невозмутимо продолжил американский посол.
– Недовольных новой властью много, – осторожно заметил Локкарт, – но какой толк? Эти люди не пользуются доверием в обществе, за ними никто не стоит.
– Откуда Вы знаете? – возразил Френсис, – По моим данным в городе действует несколько законспирированных организаций: «Союз защиты Родины и свободы», «Союз Возрождения России» и другие.
– Это монархисты и эсеры. О первых не стоит и говорить, это кучка людей, сохранивших вопреки реальности верность ушедшему самодержавию. Вторые, несмотря на массовость организации, разделены. Левые эсеры – союзники большевиков, правые – противники, но у них сейчас нет должной поддержки даже в деревне. Большевики перехватили инициативу по аграрному вопросу, – снова заметил Локкарт, – Сегодня важнее не поиски недовольных, а налаживание контакта с правительством большевиков.
– Я тоже так считаю, – поддержал коллегу Садуль.
Генералы дипломатично промолчали.
– Мне ясна ваша позиция, господа, – подвел итог совещанию Френсис. Я обдумаю ваше предложение.
– Какого черта! – возмущенно сказал он личному секретарю Джонсону, когда гости ушли, – Неужели в этом городе не осталось настоящих русских патриотов.
– Они есть, губернатор, – тихо сказал Джонсон, – но они не хотят приходить в консульство из соображений безопасности и просят Вас встретиться с ними где-то в другом месте.
– Пожалуй, в этом есть свой резон, – заметил Френсис, – я готов к этим встречам.
Весь следующий день американский посол провел на частной квартире княгини Горчаковой, где принимал множество гостей. Все они клялись в верности идеалам Антанты и были готовы бороться с Советами.
Чем больше Френсис разговаривал с представителями оппозиции, тем больше осознавал, что между этими людьми, дружно ненавидевшими большевизм, кроме общей ненависти ничего общего больше нет.
Одни из гостей были монархистами, другие отстаивали идеалы Февральской революции, были приверженцами Керенского, мечтавшими о его триумфальном возвращении, а третьи мечтали вернуть власть Учредительному собранию. Найти общий язык друг с другом эти люди не могли ни при каких обстоятельствах.
– Как вы думаете, Джонсон, – это и есть реальная политическая сила против большевиков?
– Думаю, нет, губернатор, – настоящие оппозиционеры сейчас на Дону, в Крыму и на Украине. Из тех господ, что мы сегодня видели, наиболее боеспособны