Наваждение. Тотемская быль. Александр Быков

спросил Дружина Шихов.

      – Велел Федору со мной быть поласковее, – весело ответила Аленка.

      – Так ли это, жена? – снова спросил Дружина.

      – Так да не так, не дело говорил поп, надо ехать в Тотьму в Суморин монастырь, там отец настоятель Галактион всю правду скажет, заодно и у гроба преподобного Феодосия помолимся, слышала я, чудеса творятся у гроба, исцеляет преподобный от недугов, может и нашу беду исцелит?

      – На Крещение, может, и соберемся, – деловито сказал Дружина, – у меня в Тотьме дела, а вы в монастырь по своим, зараз вместе и управимся.

      В ту же ночь на супружеском ложе Федор не смог, будто кто подменил мужика. Тайные уды опали в самом начале дела, стоило ему прикоснуться к Аленке. Что за напасть?

      – Ах, если бы плетью ее, тогда силища, откуда ни возьмись, и нахлынула бы. А так, ничегошеньки, – подумал про себя муж.

      – Мало каши поел, что ли? – съязвила жена.

      – Поговори мне, – буркнул Федор и отправился спать на лавку.

      Аленка осталась на кровати одна, закрыла глаза и провалилась в царство сна. А там – снова он, кудрявый.

      – Ну что, сплоховал муженек? Никудышный совсем, зачем тебе такой, когда есть я?

      – А чем ты его лучше? – Аленка впервые заговорила во сне. Нет, конечно, не заговорила, просто подумала. Но кудрявому это и надо.

      Он сгреб жонку в охапку и устроил такое, что высказать слов не подобрать.

      Наутро она проснулась веселая и с румянцем на щеках. Злой на весь мир Федор скукожился на лавке, делая вид, что спит.

      Аленка встала с постели, расправила руки, потянулась.

      – Вставай, муженек, матушка спросит, скажешь, что все хорошо у нас. Про слабость свою не сказывай никому, скоро мать моя приедет в гости, спрошу у нее, как беде твоей помочь.

      – Запорю, – зло огрызнулся Федор и выскочил из горницы.

      Аленка подошла к окошку: все в инее, ни улицы не видать, ни ближней березы на углу дома. Вот только она не знала, что делать дальше? Женское нутро чувствовало: с Федором ничего путного не выходит. К тому же у мужа порча учинилась: «скок-поскок, а как до дела – не смог».