– Ну, и как она?
– Надя умерла в прошлом году, – сказала Лена.
– Как умерла?
– Обычно, Петя. От рака.
Он не знал, что сказать. Они помолчали. Лена ковыряла вилкой икру, он смотрел на нее. Страшно хотелось есть, но как-то неудобно было.
– Ты так и не сказала, как ты… Что здесь делаешь? Как живешь? – спросил Петр Иванович.
– Я, Петя теперь совсем другая. Не такая, какой ты знал меня.
– Ты… чудесная!
– Ты не можешь знать – Лена бросила вилку на стол, – Я ведь тоже себя сломала. Мечтала о любви, о счастье. Какой же дурой я была, Петя! Наивной милой дурочкой. А теперь уж поздно. Я теперь плохая…
– Лена! – он протянул руку. Хотел погладить по плечу, но она отшатнулась и встала с дивана.
– Ты даже представить не можешь…
Она подошла к окну и ткнулась лбом в стекло. Во дворе стало совсем темно, и только сбоку возле помойки голубым тусклым светом обкрадывал ночь одинокий фонарь. Кругом машины, натыканные, как попало. Ни души.
Лена достала телефон и набрала номер.
– Приезжай, – только и сказала. Этим своим сильным грудным голосом.
Вернулась, села на краешек дивана и улыбнулась.
– Вот и все, Петя. Пора.
– Жаль, – сказал он.
Она усмехнулась, допила шампанское и засобиралась.
– Не провожай меня.
Он подал ей плащ и открыл дверь.
– Прощай, – она тронула губами его щеку.
– Пока.
Он закрыл дверь. Постоял минуту, держась за дверную ручку, выключил свет и вернулся в комнату.
За окном глухо хлопнула дверь, басовито заурчал мотор и зашуршали шины. Все тише и тише, пока не смолкли совсем.
– Уехала, – прошептал он.
Наутро страшно болела голова. Петр Иванович опаздывал на работу, что случалось с ним не часто. Москва скрылась в пелене дождя, вымывая скопившиеся за зиму мусор и грязь. Ветер колол пригоршнями сбоку, и зонтик был почти бесполезен. Петр Иванович подбежал к пешеходному переходу и выглянул из-под зонта. Проехавший серый седан окатил ботинки мутной волной. Он чертыхнулся и побежал через дорогу. Странно – ни одной машины ни туда, ни оттуда. И мысль в голове молнией. Машина-невидимка! Одна из самых любимых и частых фантазий. Переходишь пустую дорогу и представляешь себе машину-невидимку, которая несется прямо на тебя. Ты ее не видишь и не чувствуешь опасности, а она уже скрежещет тормозами и разворачивается в заносе. А потом – бац! И ты в лепешку.
Он