Намереваясь сесть в коляску, я вдруг почувствовала, что кто-то наблюдает за мной, так и буравит пристальным взглядом. Мне показались знакомыми ощущения, которые сопровождали этот взгляд. Стало не по себе. Боязливо оглядевшись вокруг, но никого не увидев, я быстро вспрыгнула на облучок и резко натянула поводья. Щелкнула хлыстом над ушами лошадей и спешно тронулась к воротам. Кузьма распахнул их, и я полетела вперед. Лошади неслись во весь опор, мне даже не нужно было их подгонять: они словно чувствовали мою тревогу.
Чтобы попасть в поместье родителей Надин, мне нужно было проехать через весь город. Я специально сбавила скорость на улицах, чтобы рассмотреть горожан, проходивших предо мною, и свои любимые места: наблюдала, как они изменились за время моего длительного отсутствия.
Я выехала на берег Невы. Набережную вовсю застраивали жилыми домами и дворцами богатых вельмож. Среди них был и Мраморный дворец, подарок императрицы графу Орлову, но о нём я расскажу чуть позже. С этим строением связано знаменательное событие в моей жизни…
Берега Невы уже во многих местах были облицованы гранитом. Начали мостить давно, с Дворцовой, от Зимнего дворца до Лебяжьей канавки, далее отделали Французскую набережную, и уже завершалась облицовка Английской. По ним в большие праздники, с блистательной свитой любила прогуливаться сама Екатерина.
День был теплый, Нева спокойная, и я залюбовалась, глядя на воду. Река поражала величием и ширью. Переправиться на другой берег можно было при помощи перевозчичьих лодок, которые мерно покачивались на воде. По Неве под пение гребцов и роговую музыку плавно скользили прогулочные суда богатых горожан, одни позолоченные и обитые бархатом, другие – крытые шелковой тканью, красиво колышущейся на ветру. Гребцы, одетые в плащи и шляпы с перьями, одновременно нажимали на весла. Знать могла позволить себе подобную роскошь.
Лошади звонко били копытами по булыжной мостовой, вынося меня на Дворцовую площадь, которая когда-то называлась Адмиралтейским лугом. Настроение располагало к созерцанию, и я притормозила.
…Лето, мне восемь… Мария в сопровождении сыновей выехала на лечение за границу. Отец, облачившись в парадный мундир, поторапливает меня: мы отправляемся в город, на празднество. По дороге папа рассказывает, что мы едем на настоящую конную карусель, и объясняет, что это такая военная игра, пришедшая на смену рыцарским турнирам Средневековья. И что проходить она будет на Дворцовой площади: зрелище одобрено императрицей не столько для увеселения народа, сколько для прославления воинской доблести.
Всю дорогу я вертелась, в нетерпении выглядывая в окно кареты, и никак не могла дождаться, когда же мы приедем.
На площади собралось столько народа, сколько, мне кажется, я доныне и не видывала. На ветру полоскали шатры, украшенные рыцарской атрибутикой. Барьер,