Сказки девяностых. Елена Михайловна Басалаева

капусты, в которые старалась положить побольше сметаны, оладьями (их в девяностые пекли из всего – картошки, моркошки, кабачка, гречки), орешками со сгущёнкой. Её фирменными блюдами были греческий салат, торт «Черепаха» и «ананасовый» компот. Но если салат и замысловатый торт готовились только по торжественным случаям, то компотом тётя Тома баловала близких частенько. Его секрет заключался в том, что ананасом в этом бюджетном чудо-напитке и не пахло. Он делался из обыкновенных кабачков, нарезанных кубиками и отваренных в крепком растворе порошка «Зуко». Этот ядрёный напиток в годы моего детства был страшно популярен: о химическом составе народ особенно не задумывался, а на сладкое и красивое был падок. Кроме «ананасового» компота, варили и виноградный – с изюмом, и яблочный – тут уж с настоящим яблоком. Но «ананасовый» был вкуснее всех.

      – А пахнет-то как! – хвасталась тётя Тома. – Хо-хо!

      Это «хо-хо» она произносила с интонацией удивления и восхищения, иногда – с оттенком лёгкой печали.

      Изредка мы смотрели второй канал по чёрно-белому телевизору, но чаще разговаривали. Тётя Тома рассказывала мне о своём покойном муже, за которого она вышла, по меркам советского времени, поздно, лет, кажется, около тридцати, и через год родила сына:

      – Жили мы, Леночка, в деревянном бараке, на первом этаже. Нам с Федей комнату дали пятнадцать метров. Печка дровяная из коридора топилась. Сыро там было, ой как сыро! По ночам мокрицы ползали. И по стенам, и аж с потолка сыпались. Ой как я их боялась. Главное, боялась, что Родику в ухо или в рот заползёт мокрица. И Федя их ловил. Они лезут, а он их тапком, тапком. Я жалела его: ты наработался, спи, говорю. А он: нет, ты тоже за день с ребёнком устала, ты отдыхай, а я покараулю. Хороший он был, Феденька!

      Слушая этот рассказ, который тётя Тома повторяла не раз и не два, я поверила в то, что мужчина может любить – может ради твоего покоя ловить мокриц по ночам в сыром деревянном бараке.

      Муж тёти Томы, любимый её Феденька, недолго зажился на свете и оставил жену с девятилетним сыном. Этого сына я, конечно, видела не раз – в пору моего детства уже статного, высокого молодого человека с гагаринской улыбкой.

      В большой тёти Томиной комнате стоял аквариум с разноцветными рыбками – как она их называла, гуппёшками. В аквариуме была красивая подсветка, водоросли, камушки. Однажды, когда мы были у тёти Томы в гостях вместе с мамой, мне вдруг страшно захотелось унести к себе хоть частицу этого волшебного красивого мира, уютного тёти Томиного дома. Я выловила одну рыбку сачком, схватила полиэтиленовый пакет, плеснула туда воды и опустила гуппёшку. Дома я налила воду в пластмассовый оранжевый пенал и положила туда рыбку, насыпав ей чуток сухарных крошек. Пенал я спрятала в тумбочку.

      Рыбка наутро умерла, потеряв краски. Глаз у неё стал одноцветный, серый, а брюшко вздулось. Украсть волшебство не вышло.

      Можно было только самой стать его частью.

      Я была безмерно рада, когда тётя Тома предложила нам с мамой встретить новый год