Двин изогнул одну бровь. Недоверие читалось и во взгляде его, и в вопросительной полуулыбке, и даже в морщинах на лбу. Ну да, конечно. Совершенно добровольно чернокнижница в путь-дорогу с паладинами пустилась. И от души побиты-поцарапаны все трое исключительно из-за этой добровольности. А верёвка – так это для безопасности. Вдруг из лесу медведь аль волк кинется, а воин света – р-р-раз! – и выдернет меня из его клыков-когтей за верёвку-то.
В общем, одна сплошная забота да предусмотрительность.
Пресветлый Арвин и его милый ученик вновь воззрились на меня, изображая вытащенных из воды сомов, – глаза круглые, рты раскрываются, звука нет. Я же, не дожидаясь, пока они прокашляются и всё-таки выразят своё бесценное мнение по данному вопросу, вышла вперёд, загораживая их собой от вил и прочих малоприятных предметов. Не то чтобы я так уж уютно себя чувствовала в такой позиции или страстно мечтала оборонить паладинов от агрессивно настроенных селян, но массовой драки допустить было никак нельзя – уж слишком хорошо я представляла себе её исход. Крестьяне, если не дрогнут перед магией, наверняка одержат верх – никакие воинские умения и паладинские навыки не спасут, когда на одного пара десятков противников приходится. Но какой ценой достанется их победа? Арвин будет биться не на жизнь, а на смерть, его ученичок, даром, что бестолковый, тоже кое-что способен… Да тут ведь больше, чем полдеревни, на кладбище отправится после такой стычки!
– Я еду добровольно. Освободите дорогу, – тихо сказала я, наклоняясь к Двину. Староста недоверчиво покачал головой.
– Я еду добровольно. Освободите дорогу, – вновь повторила я злобным шёпотом. – Вы что, не понимаете, к каким жертвам приведёт побоище? Это настоящий паладин с учеником на подхвате. Моя свобода не стоит стольких жизней достойных людей.
– Ваша свобода, пресветлая госпожа, стоит дороже, – громко, во весь голос заявил старик, явно ища поддержки односельчан. – О позапрошлом годе вы не допустили до деревни мёртвую чуму. Мы вымерли бы от неё все. А вы не только спасли Клёнушки, вы остановили эпидемию, она не пошла дальше по провинции. Сколько жизней вы сберегли?
Общественность ответила неровным гулом. Первый запал уже сошёл на нет, и крестьяне крепко призадумались. А и впрямь, стоит ли ради чернокнижницы на рожон переть, на клинки паладинов кидаться? Нет, эпидемию в своё время я действительно остановила. Но лишь потому, что разносили заразу крысы-умертвия. Будь зверьки живыми – я смогла бы лишь беспомощно наблюдать за агонией населения провинции, а то и сама бы подхватила болезнь и отошла в объятия Прекраснейшей.
– А Онька, что по зиме под лёд провалился да утоп, а как ледоход начался, так он и домой вернулся?! – возвысил голос Двин.
Мужики начали переглядываться. Да, с Онькой тем скверная история вышла. Жена его родами умерла, и остался мужик вдовцом с тремя детишками мал мала меньше. Волей-неволей пришлось к бабьим