– У человека нет копыт!..
– У большинства, – поправил Кабан, – но они тогда уже не совсем люди, а больше свиньи.
Марл поморщился в их сторону, стражи тут же умолкли и кое-как выпрямились, хотя еще раскачиваются все больше, а я начал рассказывать прописные истины, что кони и волы сперва начинают хромать, потом вообще отказываются наступать на больную ногу, хлещи их кнутом или не хлещи.
– Мы сплетаем для коней и волов чулки, – сказал он зло. – Даже башмаки!
– И что? – спросил я. – Красивые? В смысле, коням нравятся?
Он пожал плечами:
– Обычно тут же сползают. Как такие понравятся? Кони тоже люди.
– А привязывать?
Он оскалил зубы.
– Думаешь, не пробовали? Чулки и башмаки укрепляем над венчиком копыта веревкой или ремешками, но это не намного лучше.
– Сильно натирает кожу, – согласился я, – а это раздражение и болезни копыта. Смолой замазывали?
– Да, – сообщил он, – но это ненадолго.
Я вздохнул.
– Тогда остаются только подковы.
Стражники переглянулись, Кабан отвязал веревку от моего пояса, и оба потихоньку, чуть ли не на цыпочках, чтобы не слишком привлекать внимание грозного Марла, удалились в сторожку.
Марл смотрел на меня грозно, положение обязывает, но и с надеждой.
– Что за подковы?
– Тоже типа сандалий, – сказал я, – только из металла.
Он хмыкнул:
– Это еще хуже, чем веревочные. Так натрут кожу, что конь обезножеет за сутки.
– Нет, – возразил я, – нужно сделать все иначе. Подковы сделать вот такими, а еще отковать специальные гвоздики, ухнали…
Объяснял я долго, он так и не поверил, но ситуация с конями и волами критическая, к тому же помнят, что я походя утроил добычу мрамора, так что в конце концов велел привести кузнецов и наказал им выполнять любую дурь, какую прикажу, шкуру потом снимут с меня, а не с них.
Начальник из меня еще хуже, чем подчиненный, объясняю куда уж проще, а показать не смогу, хоть убей, ничего тяжелее мышки и не держал в последнее время, штанга и гантели не в счет, это не работа, но чтоб молоток и гвозди…
К счастью, кузнецы лучше меня понимают, из чего конские копыта, потому когда я старательно твердил, что гвозди должны быть коротенькие, не мягкие и не слишком твердые, так как мягкие изогнутся в копыте и поранят живую ткань, а твердые сломаются, то кивали, хоть и не понимали, как это гвозди могут быть твердыми, а еще я говорил, чтобы на ухнале, так называются эти особые конско-копытные гвозди, должен быть скос на острие, это чтобы гвоздь при забивании в роговую стену копыта вышел наружу на нужной стороне…
– А из твердой стали, – добавил я, – вообще нельзя, потому что сразу сломаются…
Старший из кузнецов спросил с подозрением:
– Твердой… стали? Это еще что такое?
– Ну, – сказал я торопливо, – это так… ну, иногда бронзу называют малограмотные…
– Малограмотные? А ты что, грамотный?
– Ну, – пробормотал я, – если крупными… то разберу.