– Не серчай. Так принято. А то вдруг вырвешься там и побежишь.
– Да ладно, – ответил я. – Успокойся. Это ж не ты придумал.
На лодыжки одели оковы и соединили цепью. Оковы и цепи из толстой меди, я не успел продумать, почему именно так, как грубо втолкнули в корзину.
Наверху что-то прокричали, и корзина быстро пошла вверх. Выйти я даже не успел, двое воинов грубо вытащили, корзина тут же ушла обратно в котлован.
Марл сказал нетерпеливо:
– Пойдем покажу. А покормят потом.
Ого, мелькнуло у меня ироническое, даже покормят… Вне расписания. Или у них оно другое.
Доспехи у воинов, как рассмотрел наконец, из темной кожи, только у Марла настоящая кираса, блещет надраенной медью. Начальник охраны каменоломни носит ее гордо и спесиво, издали видно, кто здесь главный.
В небе что-то темнеет, вроде парящей на месте птицы, я невольно скосил на нее глаза, охнул, вскинул голову.
Крупный воздушный шар, весь цветной, двигается там в вышине настолько медленно, что почти стоит, а под ним на длинных толстых веревках корзина в форме лодки с раздутыми бортами. Над краем показалась человеческая голова, но тут же скрылась.
Марл рыкнул:
– Чего рот открыл?.. Впервые видишь, что ли?
Я пробормотал:
– Впервые… ну ладно, если нельзя смотреть, то не буду.
Воины смотрели на меня с горделивым презрением, а Марл сплюнул мне под ноги.
– Где только такие дикари и берутся. Монгов не видели, ха!.. Это же смотреть тошно, как сынки богатеньких глердов девок прогуливают, свои земли показывают, бахвалятся.
– Несправедливо, – сказал я.
Он посмотрел на меня с подозрением в маленьких злых глазах.
– А ты что, из армии мятежника?
– Нет, – ответил я честно.
Он поморщился:
– Хотя не все мне равно?.. Тут такое дело. Говорят, ты в каменоломне и камень научил раскалывать правильнее, и придумал, чтоб веревка не перетиралась…
Он умолк и уставился недоверчиво. Я ответил со всей скромностью:
– Это было нетрудно.
Он хмыкнул:
– Да? Тогда я задам задачку потруднее.
– Если смогу, – ответил я осторожно. – Человек я простой, простодушный и лаптеватый… Это у нас обувь такая, почти сапоги, но только из лыка. Короли такие не носят. Хотя, кто знает, у вас, может быть, и носят…
Он рыкнул:
– Поговори у меня!..
– Так то ж короли, – сказал я льстиво, – ладно, молчу.
– Вот и молчи, – сказал он грозно. – Иди посмотри на коней. Подумай, как помочь бедным животным, а не как удрать!
Для меня лошади вообще-то диковинка, и если бы объявили, что завтра на коне через весь город проедет голая Моника Белуччи, я пошел бы посмотреть на редкое животное, а всяких белуччей успел насмотреться как голых, так и совсем голых.
Стражи, бдительно присматривающие за мной, сами распахнули ворота в конюшню, будто я только и думаю, чтобы ворваться вовнутрь, прыгнуть на конскую спину и направить его без седла и удил на выход, а там, раздавая пинки ногами, прорваться