– Я думаю, он терпеть не может воспоминания, которые навевает праздник, – просто ответила бабушка Фло. – Но это, в общем, одно и то же.
– Ага.
И, прогоняя напряжённость, Джордж погладил себя по груди, а бабушка – тёплыми кругами по спине. Мало- помалу кулак, сжимавший ему сердце, ослаб, и он снова мог дышать свободно.
В затянувшейся тишине, отрываясь от полуночного пира, бабушка Фло тихонько запела. За долгие годы жизни её голос не раз озарял стропила школьных спортивных залов и больших концертных, своды церквей и театров. Он звучал на перекрёстках улиц и в маленьких кофейнях, на фольклорных фестивалях и нередко, словно это было для неё делом чести, каждый караоке-бар – поначалу в Дублине, а потом, когда она отправилась за море, чтобы начать новую жизнь с дедушкой Джорджа, и в Лондоне. Муж умер, когда отец Джорджа был ещё маленьким, но бабушка Фло никогда не переставала петь.
Джордж совершенно не мог понять, как это ей удавалось. Его столик возле кровати был весь завален старыми блокнотами, которые уже рассыпались на сгибах, а идеи для рисования иссякли давным-давно. Искусство, как и многое другое в его жизни, казалось, принадлежало прошлому. Он перестал даже общаться со школьными друзьями. Вместо футбольных матчей по выходным или походов в клуб игровых автоматов с Беном и Самиром он теперь устраивал одиночные марафоны на своей PS4 или читал графические романы, сидя на чердаке в старом потёртом кресле, которое очень любила мама.
Песня закончилась, а вместе с ней и пикник оказался почти уговорён. Оставалась единственная шоколадная палочка. Джордж предложил её бабушке Фло.
Она разломила палочку надвое и протянула ему половинку:
– Моему соучастнику в тайном деле.
Она поднялась и поцеловала его в макушку:
– Так будет не всегда, моя радость. Я тебе обещаю.
И Джорджу отчаянно захотелось поверить ей.
– Пока жива надежда, будет жить и малюсенькая возможность перемен, – улыбнулась бабушка Фло. – У меня, кстати, такое странное ощущение, будто Рождество возвратится к нам даже быстрее, чем мы думаем. – Она сунула руку в карман и протянула Джорджу стеклянный шар Марли. – И это мне, кстати, напомнило, что я кое-что вытащила у тебя из пальто. Я думаю, не будет большого вреда припрятать в комнате немного праздника перед сном.
Джордж благодарно взял в руки стеклянный шар:
– Спасибо, бабушка!
Она неспешно двинулась в темноту:
– Сладких снов, Джордж! Радостных и ярких!
Сытый и довольный после пирогов и песен, Джордж переоделся в пижаму и почистил зубы. Он уже почти засыпал, когда снова раздался стук в дверь. На этот раз дверь не открылась. Послышался глухой стук – к дереву прижался лоб.
– Мы с тобой как голову потеряли, Джордж. Я потерял. Такое уж это, видимо, время года. По крайней мере, через пару дней всё закончится. – Голос отца звучал так глухо, что Джорджу приходилось прислушиваться. – Я надеюсь, ты понимаешь: я делаю всё для твоего же блага. Я хочу только, чтоб ты был счастлив.