– Довольно метко, – опустил он взгляд на доску. – По-твоему, и я стану таким же?
Ну что за неудобные вопросы?
– Вам придется, иначе и браться не стоит.
– Это мы еще посмотрим, – пробормотал он в ответ, хмуро разглядывая положение фигур. – Почти загнал в угол. Кстати, ты немного ошибся: сначала род, потом клан, – выдал он неожиданно.
– Невелика разница, – пожал я плечами, хотя Акено, обдумывающий, как ему походить, не мог этого увидеть.
– Не скажи, не скажи… а вот что ты на это скажешь? – задействовал он одну из своих ладей.
– Шах и мат, – передвинул я своего ферзя всего на одну клетку вперед.
– Да не может быть! – склонился он над доской и после пары минут ее разглядывания откинулся в кресле. – Опять… без отца с тобой в шахматы играть бессмысленно.
– Могём! – задрал я показательно нос.
– А ведь я не раз раздумывал о твоём усыновлении.
Это было неожиданно во всех смыслах.
– Я… я даже не знаю, что на это сказать. – Знали бы вы, сколько мыслей у меня в голове в тот момент пронеслось. – Это несомненная честь для такого как я, Акено-сан, – наклонился я вперед, изображая поклон, и, не разгибаясь, продолжил: – Но я не потерплю над собой… – запнулся я, – сюзерена. Искренне прошу простить.
– Ох, Синдзи. Посмотри на меня, – и после того, как я выпрямился, продолжил: – Никогда не принижай себя, парень. Ты сын Рафу, славного, хоть и оступившегося человека. В твоих жилах течет кровь древнего рода Бунъя. В конце концов, тебя вырастил и воспитал такой великий и несравненный я, на пару с не менее несравненной Кагами. Мне не нравится слышать от тебя «такого как я». Ты выбрал сложный путь, но будь уверен – моя поддержка у тебя есть. И хватит уже этого пафоса, пошли, над Мизуки поприкалываемся, – поднялся он из кресла. – Не волнуйся, я поговорю с ней о том случае, уж с такой-то мелочью мы с легкостью разберемся.
Мизуки дулась. Зрелище это было весьма милое, и что-то мне подсказывает, что она об этом в курсе.
– Да ладно тебе, Ми-тян, – погладил ее по голове Акено, – станешь ты балериной. Самой лучшей из них.
– Правда? – вскинулась девочка, забыв о своей обиде, и как мы ее только что троллили.
– Конечно, – кивнул Акено. – Не в этой жизни, правда.
И вновь руки скрещены на груди, а щеки слегка надуты. Кавай, как говорят японцы. Ирония еще и в том, что всего десять минут назад она и не думала становиться никакой балериной, но развести девчонку на новую цель довольно просто. Правда, действует это недолго, но на «пошутить» хватает. Уже через полчаса ее главной целью вновь станет ранг «виртуоз».
– Да ладно вам, Акено-сан, у нее есть все задатки, – произнес я.
– Вот видишь, – встрепенулась рыжая, – Синдзи дело говорит.
– Для еще одного проигрыша Идзивару, – закончил я.
И опять кавай-мод.
– Я ему не проигрывала, – пробурчала девочка. – У нас ничья.
– А он говорит, что ты вечная проигравшая.
– Он