– Расскажи мне о другом измерении, – после кратких, но невероятно мучительных сомнений, попросила я, – я обещаю, что попробую тебя понять.
Грубая, заскорузлая ладонь Йенса мимолетно коснулась моей щеки, а в его мутных глазах вспыхнул ослепительно яркий огонек, и я порывисто отпрянула назад, опаленная жаром этого неистового пламени.
– Я мало что помню, – с откровенной досадой признался Йенс, нервно сбивая пепел прямо на пол, – я здесь уже почти пятьдесят лет, и с каждым днем воспоминания тускнеют и стираются. Когда мое сознание переместилось в тело Йенса Беккера, я был ребенком, я учился жить в чужом мире практически с нуля, но так толком и не приспособился к местным порядкам. Вроде бы я всё делал, как положено: получил образование, освоил профессию, женился, завел детей, занялся бизнесом… Но ты сама видишь, что вышло в итоге. Я не смог влиться в этот социум, потому что в моем родном измерении общество существует по другим законам. Те моральные нормы, которые прививались мне с рождения здесь попросту не работают. Здесь никого не карают за такого рода преступления, как, скажем, подлость, трусость, алчность, угодничество, предательство, равнодушие, спесь… Даже напротив, местное общество напоминает мне кривое зеркало, где все эти пороки возведены в ранг вполне приемлемых и допустимых, а в определенных случаях, жизненно необходимых вещей.
–То есть ты хочешь сказать, что где-то в параллельном мире можно угодить в тюрьму, к примеру, за подлость? – недоверчиво фыркнула я, с горечью констатируя, что Йенс, бесспорно, пребывает не в себе, но его заразительное безумие выглядит при этом непостижимо притягательным, – по-моему, это технически неосуществимо, если уж на то пошло.
– Со здешним уровнем развития технологий, да, – кивнул Йенс, – а в моем измерении каждому новорожденному в мозг имплантируется органический носитель, содержащий исчерпывающий Свод Правил. В законодательстве предусмотрена подробная градация так называемых «моральных» преступлений по степени тяжести и установлен строгий лимит нарушений. По достижении гражданином совершеннолетия он вправе вынуть чип только при наличии положительной статистики поведения. При отсутствии таковой, имплант остается еще на пять лет. Данная система себя прекрасно зарекомендовала: к наступлению совершеннолетия полностью формируется моральный облик индивида, и в будущем человек уже не нуждается в ограничителях и свободно живет, руководствуясь лишь своими внутренними убеждениями. Ну а тем, у кого постоянно возникает умысел совершить нечто в корне противоречащее общепринятым нормам, приходится до конца своих дней жить с чипом в мозгу, так как от аморальных поступков таких личностей сдерживает лишь страх перед неотвратимым наказанием.
– Да