– Ты меня плохо поняла? Тогда повторяю еще раз – проваливай отсюда по-хорошему, иначе мне придется забыть о том, что ты женщина, и вытолкать тебя взашей! – не оставляющим ни малейших сомнений в серьезности своих намерений голосом пригрозил невидимый снаружи Йенс, – может быть таким образом ты поймешь, что нам не о чем разговаривать.
– Я просто хотела попрощаться! За что ты так со мной обращаешься? – по моим щекам градом катились то ли слезы, то ли дождевые капли, а от осознания горького факта, что даже здесь я никому не нужна, меня душил тугой комок глухих рыданий. И все же я должна была найти в себе волю хотя бы напоследок сохранить достоинство.
– Я уезжаю из страны, Йенс, – я стремительно развернулась на сто восемьдесят градусов и вполоборота крикнула в пустоту, – развожусь с Эбертом и возвращаюсь домой. Я приходила сказать, что больше тебя не побеспокою.
– Беата? Черт, подожди! – дверь вдруг распахнулась у меня за спиной с душераздирающим скрипом и, судя по хлюпающей позади грязи, Йенс бросился мне вдогонку, но я не собиралась даже оглядываться, – Беата, да постой же ты! Что с тобой? Ты вся промокла… Где твоя машина? Прости меня за грубость, я думал, это опять Ханна!
– Меня ты ведь сегодня тоже выгнал, – не оборачиваясь, напомнила я, и решительно ускорила шаг, – я зря пришла туда, где меня не ждут, но я уже ухожу.
– Не уходи! – Йенс резко схватил меня за плечи, и с какой-то злой иронией я вдруг отрешенно резюмировала, до какой степени мы с ним оба слабы и больны: у меня не осталось сил вырваться, а у него – меня удержать. А проклятый дождь будто специально полил еще сильнее, чтобы окончательно нас добить.
– Идем внутрь, – первым отмер Йенс и ненавязчиво увлек меня за собой. Я не стала сопротивляться: разве я не сама стучала в эту дверь в надежде, что Йенс меня впустит?
– Кажется, тебе немного лучше…, – одними губами прошептала я, машинально отмечая, что некоторое время назад портретное сходство Йенса с жуткими персонажами фильма про зомби выглядело куда более очевидным.
– Твои лекарства помогли сбить температуру, мне действительно чуть –чуть полегче, – подтвердил Йенс, надолго закашлялся и приглашающим жестом указал в сторону единственной жилой комнаты, – проходи, там теплей. Хотя ты здесь, по-моему, лучше меня ориентируешься, да?
– Да, -судорожно кивнула я, бегло осмотрелась и, с трудом переборов нахлынувшие эмоции, спросила, – раз уж ты начал со мной разговаривать, может быть, ответишь, как ты тут живешь?
– Ты не поймешь, -задумчиво произнес Йенс, и от закипающего раздражения мне даже стало жарко, – меня уже много лет не заботит состояние этого тела, чем быстрее тело разрушится, тем быстрее освободится сознание.
– Это самое идиотское оправдание,