– Ну и?
– И поэтому, – объяснил отец, – мы решили тебя сократить.
– Это как? Меня же уже сократили.
– Сократили с работы, – любезно объяснила мать, – а мы сократим тебя из семьи.
– Времена трудные, – вздохнул отец, – все снижают издержки, а ты сидишь без работы на нашей шее.
– А мы уже не молоды, – покивала мать, – и нам такая обуза не по плечу.
– Не по Сеньке шапка, – кивнул папаша.
– Вы шутите? – я вскочил с компьютерного кресла. – Как можно сократить человека из семьи?!
– Запросто, – отец просто лучился добродушием. – Мы тебя убьем…
– В смысле? – я попятился, наткнулся на стол и едва не упал.
– Убьем, – улыбка матери была широкой, как у акулы.
– Я найду работу!!! – закричал я. – Честное слово!!!
– Не кричи, сынок, – отец обнял меня за плечи левой рукой. – Соседи услышат.
– Вы хотите меня убить, – слезы сами навернулись на глазах. Я всхлипнул. – Сына.
– Нежелательного, – построжела мать.
– Я живой человек! – сбросив отцовскую руку, я рванулся из комнаты.
Бежать! Бежать отсюда!!!
– Сынок, – донеслось сзади, – мы пошутили.
– Пошутили? – я обернулся.
Родители шли ко мне.
– Горькое лекарство, – говорила мать, – эффект плацебо, чтобы подтолкнуть тебя искать работу.
– Пошутили? – я плакал.
– Да, – отец снова обнял меня.
Что-то укололо. Я склонил голову: из меня торчал наш кухонный нож.
– Что это?
– Я тебя убил. Твои легкие наполнятся кровью и через минуту ты тихо-мирно задохнешься.
– Не надо, папа…
– Сынок, фарш невозможно провернуть назад.
Потолок поплыл и я упал. Последним, что услышал, были слова матери:
– Насчет фарша ты неплохо придумал. Можно будет и котлет накрутить…
Мотылек
Рассказ написан на XXV Осенний Пролёт Фантазии
Проклятый мотылек надоедливо и натужно бился о засиженный мухами молочный плафон тусклой сороковатной лампочки. Где-то далеко лениво, будто утомившиеся на богатой свадьбе гости, орали лягушки. А тут было тихо, как в свежевырытой могиле. И пахло похоже. Я, не отрываясь, смотрел в огромные холодные глаза гигантской змеи, чья голова торчала над забором, слабо покачиваясь, словно висящий на веревке носок под свежим майским ветерком. Рука, сжимающая пистолет, уже подрагивала от напряжения, но стрелять я не решался. Знал, что пресмыкающиеся живучие твари и страшно было представить, что сделает со мной эта жуткая тварь, если я не сумею ее прикончить сразу. Толщиной с бревно – даже если попаду в мозг, умрет не сразу. А такая туша, даже просто бьющаяся в конвульсиях, бед может натворить немалых. Хлипкие деревянные столбики крыльца сокрушит на раз. Да и не факт, что в темноте двора не скрывается ее подружка. Стоящая за воротами машина казалась недосягаемой, как пустыня Калахари.
Змея атаковать не спешила, томно поводя по мне немигающим взглядом. Было очевидно, что