Проснувшись на следующий день спозаранку, когда еще за окнами было темно, Москвин умылся, привел в порядок форму: погладил рубашку, брюки-галифе56, позавтракал и стал одеваться в дорогу: надел на себя брюки-галифе и застегнул их на поясе, подпоясавшись ремнем, надел рубашку, застегнул на шее галстук, надел китель, но когда дело дошло до хромовых сапог, тут-то с ним и приключилась беда: сапоги сжались от жара на печи настолько, что теперь ноги Москвина не помещались даже в голенища. Что только Москвин ни делал: он и скакал в них, и притопывал, ругался – не хотят сапоги надеваться на ноги, и все тут. А время-то идет. Но плохо вы знаете Москвина, если думаете, что он так просто сдался и не справился с этой задачей. Как сапоги ни сопротивлялись, все же Москвину удалось просунуть в них свои ноги, хоть и с большим трудом, да и заняло все это слишком много времени. К тому же сапоги стали настолько жесткими, что Москвину казалось, будто на ногах у него деревянные колодки.
Пока Москвин боролся с неподатливыми сапогами, он опоздал на рейсовый автобус, который и должен был его отвезти на вокзал. К счастью, у Москвина был сосед с машиной. Узнав о его беде, он не раздумывая пришёл на помощь Москвину, и спустя некоторое время они были уже на вокзале, в самый последний момент, когда поезд вот-вот должен был отправиться от платформы. Билет на поезд Москвин заранее не приобрёл, понадеявшись, что купит его перед отправлением поезда, кто же мог угадать, что всё так обернётся. Теперь времени на сожаление не было, нужно было срочно действовать. Машина выехала на платформу и понеслась по перрону, наводя ужас на граждан, которые в страхе разбегались по сторонам, чтобы не угодить под колёса неизвестно откуда взявшегося на железнодорожной платформе автомобиля, пытавшегося угнаться за поездом. Когда машина поравнялась с одним из вагонов, где дверь ещё не была закрыта, Москвин не раздумывая запрыгнул на подножку движущегося вагона. Ситуация больше походила на американский вестерн57 – ковбойский58 боевик, где лихие красавцы в шляпах и с пистолетами, скачущие в облаке пыли на своих разгорячённых «Боливарах»59, вдруг лихо перескакивают в движущийся на полном ходу поезд. Москвин не был ковбоем, но с не меньшей ловкостью проделал этот трюк. Испуганная девушка-проводница не могла произнести ни слова, она не могла понять, что произошло. Москвину даже пришлось её убеждать, что он никакой не бандит и у него нет злых намерений в отношении девушки, что он просто опоздал на свой поезд. Немного успокоившись и придя в себя