– Ясно. Расскажите, Екатерина Дмитриевна, про сегодняшнее утро. Во сколько вы вышли из спальни?
– Андрей вышел около одиннадцати, а я осталась, – ответила Катрин, на секунду представив себе, каким безмятежным и счастливым могло бы стать утро этого дня. Ее сердце сжалось от обиды и сожаления.
– Перед этим к нам заглянула Анна, – пояснила она. – Сказала, что завтрак готов.
– Она удивилась, застав Орлова вместе с вами? Она же не знала, что он вернулся?
– Нет, – грустно ответила Катрин. – Она совсем не удивилась. Ну, почти не удивилась. Да, верно… Теперь мне ясно, что она восприняла это как должное. Хотя в нашей компании давно никто и ничему не удивляется в отношении меня и Андрея.
– Екатерина Дмитриевна, а вы знали эту девушку – Полину Стрельникову? – спросил Зубов. – Вы с ней не встречались раньше?
– Нет, – покачала головой Катрин. – В первый раз видела. Лучше б не видела.
Она закрыла ладонью рот.
– Зачем, – ее голос стал жалобным и детским. – Ну зачем он ее привел? Ведь если б не она – все бы сейчас было хорошо! Уж не говоря о том, что она сама была б жива, моя жизнь не превратилась бы в кошмар, которому не видно конца!
– Снимите очки, – потребовал Зубов. – Мы еще не видели вашего лица.
Катрин неохотно подняла очки на лоб. Глинский мгновенно утонул в бездонных темных глазах, и даже кровоподтек в пол-лица и ссадины не помешали ему оценить благородство ее черт. Майору же страстно хотелось задать ей вопрос о следе от укуса на плече Орлова, но ее лицо выражало такое страдание, что у него не повернулся язык.
– Напишите заявление об избиении, – отчеканил Зубов.
– Нет, – отрезала она. – Я упала.
– Упали, значит, – он поднялся с места и подошел к ней. Теперь майор возвышался над сжавшейся на стуле женщиной, суровый и неумолимый. Он схватил ее за левую кисть и рванул рукав ковбойки – обнажив до локтя руку, покрытую черными следами от пальцев. Понятное дело – чьих пальцев.
Зубов мгновение удерживал ее кисть, потом разжал пальцы.
– Как вы смеете, – прошелестела Катрин.
– Смею – что? – Зубов сел на место.
– Ничего, – Катрин натянула рукав обратно. – Я могу идти?
Зубов сунул ей под нос протокол, который она равнодушно подписала. Затем она поднялась.
– То, что произошло, – отчеканил Зубов ей вслед, – это точка отсчета. Обычно то, что начинается побоями, кончается убийством. Мой долг – вас предупредить.
Катрин, взявшись за ручку двери, обернулась.
– Спасибо, – уронила она и вышла…
– Она не даст показаний против Орлова, – констатировал Глинский, глядя ей вслед.
– Ни за что бы не догадался без тебя, – мрачно произнес Зубов и добавил. – Эксперты кухню хорошо осмотрели?
– А то! – ухмыльнулся Виктор. – Спрашиваешь!
– И что там еще нашли, кроме разбитого стакана и шприца в мусорном ведре?
– Прежде всего – замытую кровь на полу. Предположительно, принадлежит Астаховой.
– Сильно