На курсах стюардесс нас чему-то только не учили: и правилам аварийной эвакуации на крыло, и спуску по надувным трапам, да и оказанию первой медицинской помощи, в принципе, тоже, но я отродясь не слышала, чтобы кому-нибудь взбрело в голову повеситься на борту авиалайнера. Решив, что сейчас лучше уж действовать по интуиции, чем растерянно метаться по комнате, я низко склонилась над Урмасом и начала делать ему искусственное дыхание. Мое сердце колотилось при этом с такой бешеной скоростью, что у меня зашумело в ушах, но я всё вдыхала и выдыхала в попытке привести второго пилота в чувство. Я не знала, что еще можно предпринять для спасения Урмаса, но одно я сознавала донельзя отчетливо: я не переживу, если он умрет, потому что по-прежнему люблю его больше жизни.
–Урмас, пожалуйста! Урмас! –взмолилась я, когда силы продолжать реанимировать распростертого на полу человека меня почти покинули,– Урмас, приди в себя! Ты меня слышишь, Урмас?
Второй пилот вздрогнул, просипел что-то невнятное и вдруг зашелся в кашле. Темно-бурая борозда у него на шее налилась кровью и стала еще более устрашающей, мутные глаза понемногу прояснились, и в следующую секунду Урмас вдруг с силой оттолкнул меня и хрипло выдавил:
–Зачем? Зачем ты меня сняла?
Вся в слезах, я подползла к Урмасу на четвереньках, упала ему на грудь и зарыдала в голос, но плакала я от захлестнувшего меня счастья и облегчения. Я успела, у меня получилось, он жив! Мой Урмас жив, и клянусь, я больше не позволю ему убить себя!
–А зачем ты это сделал? – вопросом на вопрос ответила я, после того, как меня немного отпустили эмоции, – зачем, Урмас?
– Совесть, – односложно прошептал второй пилот и одними губами добавил, – я обещал тебе доказательства. Теперь ты понимаешь, что мы не погибли? Но я заслужил смерть, а ты должна жить дальше.
–Урмас, я не хочу жить без тебя! – я уже больше и не пыталась противостоять эмоциональному натиску, сегодня я прошла второй круг ада, и имела право сказать правду, ту правду, которой я противилась, которой я сопротивлялась, но которая оказалась сильней меня. Да, Урмас намеренно разбил самолет со ста пятидесятью пассажирами на борту, он психопат, убийца и чудовище, и хотя я думала, что переборола свою любовь, что гнев и отвращение вытеснили мои чувства, второй пилот был дорог мне, как никто иной. Я