Под ними бурлила река. Сверху, несмотря на туман, было отчетливо видно, что в реке ползает громадный змий ужасного белого цвета (словно глист) и глотает сорвавшихся со скал. А народу падает в реку – немыслимо. Поэтому Зедонг начал цепляться за камни, но какая-то стервоза с крыльями, огненно-красного цвета, попыталась отодрать его от скалы, и с третьего раза ей это удалось. Они понеслись через леса, топи и болота к трем горам, на одной из которых находилось её гнездо. Правда, жилище больше напоминало котел с углями. Зедонг присмотрелся и понял, что это жерло вулкана.
Тварь с несчастным Зедонгом шуганула прямо в открытый кратер.
– Ху-уух, оторвался, – произнес с облегчением Сентиментальный.
– Что, хвост оторвался?
– Нет, автобус.
– Ну, поползли тогда дальше, пока туман не рассеялся. Вокруг слишком обжитые районы.
– Да, раньше людей в горах было поменьше. И умирали не так часто.
– Ты забыл, что творилось при Мао?
– Но тогда люди не цеплялись за вещи. Прямо зубами.
И Сентиментальный двинул хвостом, на котором еще висело несколько душ.
Есть ли жизнь на Марсе? А в преисподней?..
Оказывается, люди живут даже в огне, словно саламандры, – целая гора копошилась и дрожала от насельников ада, отрыгая время от времени в Небо гарью и копотью. А оттуда незамедлительно следовал ответ – удары молний, что только добавляло жару и азарта неутомимым труженикам. Огонь с Неба они принимали за манну, хотя все уже были черными как уголья. Но безумие в том и состоит, чтобы сжечь скорлупку, защищающую человека от мира огня – спалить всё земное дотла и летать над горами, подобно огненным птицам.
Они вылупливались и кружились над кратером – жутко завораживающее зрелище. Не зря люди издревле боялись драконов.
В огненном гнезде Зедонгу попытались разомкнуть уста – сцепленные от ужаса зубы, и вдохнуть пламя прямо в легкие.
– Открой рот, дурачек. Рано или поздно это случиться. Выжечь заразу биологической жизни можно только Небесным огнем.
– Какую заразу?.. – спросил Зедонг, и глупо открыл рот.
–В этот момент рыжая бестия, оторвавшая его от скалы, профессионально вцепилась в уста. Легкие наполнились огненным поцелуем любви.
Окислительный процесс запустился вторично, кислород начал превращаться в энергию огня и оксид – страшный яд. Не иначе, как поцелуй самой смерти.
Зедонг открыл глаза. Над ним склонилась леди Мейфен с широко открытым ртом и глазами.
– Спасибо тебе. Господи, что ты услышал меня, и спас эту несчастную душу.
Доктор Чжао Мейфен подняла руки к небесам.
На дне ущелья лежал покореженный автобус; там же неторопливо струился, звенел серебром мелкий ручей. С веток эвкалиптов падали первые желтые листья; клочья тумана сползали по склонам и обволакивали острые грани – раны души. Что может быть прекраснее ранней осени в горах? Мир замирает, останавливает бег, возвращаясь обратно к спокойной неторопливости – паучок опустит тенёта, птичка вспорхнет…