– Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, – в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.
– Без тебя бы мы никак не догадались об этом. Уходи».
Так что же такое «свет» от персонажа Иешуа Га-Ноцри, которого не заслужил автор романа?
«Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес. Человек в белом плаще с кровавым подбоем поднялся с кресла и что-то прокричал хриплым, сорванным голосом. Нельзя было разобрать, плачет ли он или смеется, и что он кричит. Видно было только, что вслед за своим верным стражем по лунной дороге стремительно побежал и он».
«От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться». Человек в плаще «…поднимается все выше к луне, увлекая своего спутника. За ними идет спокойный и величественный гигантский остроухий пес».
Вот о каком «свете» говорили Левий Матвей и Воланд. Это холодный и обманчивый лунный свет. И его, конечно же, следует не путать с другим светом, который, скорее всего, может прийти на ум, – нетварным божественным. Именно лунного света был недостоин автор романа, по мнению его героя – Иешуа Га-Ноцри. И с этой оценкой согласился Воланд, истинный создатель романа и его персонажей. «Тут Воланд повернулся к Маргарите: – Маргарита Николаевна! Нельзя не поверить в то, что вы старались выдумать для мастера наилучшее будущее, но, право, то, что я предлагаю вам, и то, о чем просил Иешуа за вас же, за вас, – еще лучше».
Следует ли читателям и исследователям переживать, что мастера и Маргариту не взяли в «свет»? Это им решать. Мы же полагаем, что дух зла и повелитель теней властвует в аду и поэтому его «свет» – это одно из мест там. Да к тому же хотя бы раз в год во время праздничного весеннего полнолуния «…лунный путь вскипает, из него начинает хлестать лунная река и разливается во все стороны. Луна властвует и играет, луна танцует и шалит. Тогда в потоке складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. Иван Николаевич сразу узнает его. Это – номер сто восемнадцатый, его ночной гость». Да, возможно, только во сне профессора Понырева мастер и Маргарита попадают в лунный свет, в котором поднимаются к луне и беседуют Понтий Пилат и Иешуа.
Давид Эйдельман считает, что мастер потому не заслужил «света», что не дописал роман о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри не воскрес. Именно поэтому роман мастера нельзя называть Евангелием – благой вестью, в нем не сообщается благая весть о воскресении.
Мы же полагаем, что Давид Эйдельман под «светом» от Воланда в романе