– А я школьную классику тоже не люблю, хотя другими книгами с шести лет зачитываюсь. Поэтому свободную тему на экзаменах всегда выбираю. С грамотностью нормально – зрительная память.
– Здесь не советую.
– Почему?
– Или ошибок понаделаешь, или решат, что ты тему не раскрыл. Я вообще не понимаю, как можно писать на свободную тему? Из головы что ли?
– Да хоть из головы! Но можно и цитаты приводить. Зато из тех произведений, которые любишь и понимаешь.
– Верная двойка! Классику хотя бы списать можно, если повезет.
– Впрочем, это я так, на всякий случай решил. Надеюсь все-таки на «эксперимент». У меня аттестат хороший.
– Надеяться на лучшее, но готовиться к худшему!
– Ничего, как-нибудь прорвемся! И ты эти пораженческие мысли из головы выкинь.
– Да я, собственно, и не паникую. Просто реально смотрю на вещи. Как и на тот факт, что мы даже друзьями не сможем в будущем остаться…
– Ты снова за старое?
– Пацаны твои правы – слишком большая пропасть между нами. Но не сердись только! Я об этом сожалею, а не желаю. И давай больше не будем…
И словно прощаясь навсегда, Люба крепко обняла его и поцеловала, обильно обмочив слезами.
9. Вступительные экзамены
Как принято у идеальных хозяек Вера встретила Артема во всеоружии:
– Мой руки и быстро за стол!
– Дай отдышаться хотя бы, путь-то неблизкий.
– Это по вашим провинциальным меркам, а у нас, как у собак, полтора часа не крюк! Что там с занятиями?
– Ну, иногда показываться бы не помешало, – на всякий случай соврал Санин, – а в общем, ничего для меня нового.
– Вот и хорошо, нечего туда-сюда мотаться. Лучше у нас поживешь, Москву посмотришь. Олег тебя по всяким интересным местам поводит, он это любит. Кстати, кажется, явился благоверный. Хоть бы трезвый!
Олег, как уже упоминалось выше, симпатичный добродушный парень, действительно частенько мог позволить себе прийти «подшофе», что являлось, несомненно, издержками его профессии. Занимая довольно блатную должность мясника одного из самых престижных в столице гастрономов на Калининском проспекте – «Новоарбатском», он отоваривал из подвала дефицитным продуктом многих московских знаменитостей, в основном, служителей Мельпомены, с которыми запросто общался на равных, хотя имел всего восемь классов образования. При этом он никогда не зазнавался, не считал себя кем-то особенным, но и своих клиентов не склонен был выделять среди общей массы покупателей в силу своего происхождения – скромного коренного москвича. Конечно, у него, как и у всех работников торговли, не смотря на мизерную зарплату, имелся определенный неучтенный