– Эх-х, – снова вздохнул Данька и подошёл к окну. – Как же мне хочется взять в руки книгу.
День был ясным, от туч, что проплывали утром по небу, не осталось и следа. Данька посмотрел на яркое солнце, прищурился, и глаза сразу же заслезились.
Минутой позже, положив в карман блокнот и ручку, Данька вышел из комнаты. Он всегда носил с собой блокнот, на всякий, так сказать, случай. Мало ли что может случиться. Данька уже не раз убеждался на практике в полезности этого занятия. Идёшь ты, например, по улице, и вдруг видишь некую странность. Останавливаешься, присматриваешься получше и, если она тебя заинтересовала, быстренько вносишь в блокнот необходимые записи.
Или, скажем, отдыхаешь ты, ни о чём особо не задумываясь, и в этот момент в голову пришла стоящая мысль. Её тоже необходимо записать в блокнот. Пройдёт время и она, мысль эта, обязательно пригодится.
Спустившись на первый этаж, Данька прошёл в гостиную, достал блокнот и записал: «Воспитание силы воли – невероятно трудное занятие».
Сзади послышались шаги. Данька обернулся и улыбнулся маме.
– А я думала, ты уже ушел, – сказала Александра Вячеславовна.
– Мы собираемся в одиннадцать часов, – ответил Даня.
– Уже почти одиннадцать.
– Сейчас только десять часов сорок шесть минут. Из дома я выйду в десять пятьдесят три, и если буду идти неторопливым шагом, ровно в одиннадцать подойду к Улькиной беседке.
– А разве раньше одиннадцати Ульяна тебя не пустит?
– Пустит, конечно, но, мам… Понимаешь, на встречу человек должен приходить в точно назначенное время. Мы договорились встретиться в одиннадцать, значит, я не имею права заявиться в беседку раньше. А уж тем более, позже. Мы обязаны быть пунктуальными.
– Ты захватил из комнаты свой блокнот? – поинтересовалась Александра Вячеславовна, пытаясь скрыть улыбку.
– Разумеется, – Даня достал его из кармана. – Вот он.
– Открой его и запиши, что пунктуальность должна проявляться во всём. А в конце предложения не забудь поставить восклицательный знак.
– На что ты намекаешь, мам?
– Сколько раз я сегодня звала тебя к завтраку?
– Не помню, – признался Данька.
– Трижды! И каждый раз ты кричал из комнаты, что спустишься уже через минуту. А что в итоге? Ты сел за стол, когда мы с папой практически позавтракали.
Данька посмотрел на часы. У него оставалось ровно три минуты до выхода. А мама затронула такую тему, что трёх минут на разговор явно не хватит.
– Почему ты молчишь? – спросила Александра Вячеславовна.
– Ты права насчёт моего опоздания к завтраку, – проговорил Данька. – И позже мы с тобой обо всём поговорим более подробно, а сейчас, мам… мне пора идти.
На крыльце Данька вытер рукавом вспотевший лоб. Ему было стыдно. Надо же так проколоться, размышлял мальчик, подходя к калитке. Он считал себя самым пунктуальным из всей компании, а сейчас выяснилось, что это далеко не так.
– Теперь буду спускаться к завтраку минута в минуту, – говорил он, спеша по дороге.
– Дань! – послышался крик сзади. – Подожди меня.
Запыхавшийся Филипп бежал по тротуару и махал другу рукой.
– Привет.
– Уф! – выдохнул Филипп. – Привет. От самого дома бегу, выдохся.
– Надо было пораньше выйти, – укорил Филиппа Данька, но тут же вспомнил о разговоре с мамой и смутился.
– А я и вышел раньше, – ответил Филипп. – У калитки столкнулся с этим ненормальным писателем. Он начал расспрашивать меня обо всём на свете. Терпеть его не могу! Каждый раз при встрече он задаёт мне одни и те же вопросы. У него с памятью проблемы.
– С памятью у старика полный порядок, – заулыбался Данька. – Просто он постоянно витает в собственных мыслях, и, задав вопрос, не слушает твой ответ. И чему ты так удивляешься, Филипп, мы живём в писательском посёлке, ты должен был привыкнуть, что среди писателей много чудаков.
– Улькин дедушка не чудак.
– Ты сравнил. Он не писатель, а врач. Профессор.
– Он же пишет книги.
– Они все на медицинскую тему.
Филипп достал из кармана шоколадную конфету и уже хотел развернуть фантик, но увидев удивлённый взгляд Даньки, протянул конфету ему.
– Будешь?
– Нет, – мотнул головой Данька.
– И я не буду, я просто ношу её с собой. По привычке.
Данька сузил глаза и погрозил Филиппу пальцем.
– Смотри, Филипп,