– Что, получается вы бились все до последнего? И никто из вас не сдался?
– Ни один из наших добровольно не сдался, префект.
– Ну а ты сам-то почему тогда выжил, центурион? Можешь объяснить, почему ты вот сейчас стоишь передо мной?
– Я выжил случайно. Потому что был ранен. И из-за этого на какое-то время я потерял сознание. Даки подобрали меня и не стали добивать, а решили сделать своим рабом. Ну а после их поражения они вынуждены были меня освободить, и теперь я живу здесь, у самой границы с ними.
– И как тебе было у даков в плену? – уже одноглазого старика спросил старший декурион-гетул, выглядывавший из-за спины Лузия…
– Жилось не сладко.
– А поподробнее можешь рассказать? – поинтересовался Дед.
– Мёдом, конечно же, меня они не потчевали, – ответил одноглазый старик. – Но даки хотя и суровы, однако же и справедливы. Без причины они меня не обижали, это всё-таки надо признать.
– И сколько ты пробыл у даков в плену? – спросил Авлета Орозия Квиет.
– Почти семь лет.
– Ну, допустим. А вот скажи мне: ты видел царя даков Децебала?
– Да, видел. Как тебя сейчас! – ответил префекту одноглазый бывший центурион легиона V Жаворонки.
– Ну и каков он? – переспросил Квиет. – О нём много говорят. Земля о дакийском правителе полнится слухами… И не знаешь, где правда, а где ложь. Вот и расскажи…
Бывший центурион задумался и через какое-то время переспросил:
– Хочешь услышать моё мнение о дакийском царе, префект?
– Да, хочу.
– Хорошо. Тогда слушай! Децебал – действительно воин! И не простой воин, а великий! Он хотя и враг Риму, но это следует признать! Одно время я у него был в услужении. Я четыре раза пытался бежать из плена, но всякий раз меня ловили. И после четвёртой попытки мне подрезали сухожилия. И теперь я еле хожу. Однако после последней победы нынешнего принцепса, мне даки были вынуждены вернуть свободу.
– А расскажи ещё о Децебале? – не смог скрыть своего любопытства Квиет.
– Ну, что ж, могу и ещё кое-что о нём рассказать…Если у тебя есть время и ты не спешишь, префект…
– Я вообще то спешу, но тебя всё-таки готов выслушать, Орозий, – ответил Квиет. – Но только не тяни, давай, рассказывай. Ты же был с Децебалом получается близко знаком.
– Ну, ла-адно, слушай тогда, – и одноглазый старик, бывший центурион V легиона Жаворонки, усмехнулся, и от этой усмешки его изуродованное лицо вдруг окончательно перекосило, и оно стало ещё более неприятным, и даже каким-то не живым, а уже похожим на маску. – Вот скажи, префект, почему у даков на всех их знамёнах изображаются волчьи головы? Ты знаешь, почему?
Квиет пожал плечами.
Орозий продолжил:
– У даков имеются родовые знаки. Как и у других варваров. Такие, как у тех же пиктов в Британии или кантабров в Иберии, и-или…
– Да, знаю… Говори по сути!
– А потому, что у Децебала родовой знак – волк. Он достался ему от его предков- вождей из сарматского племени дахов,