Бурцов доносил мне из лагеря при Ацхвере от 3-го числа:
«Приказание в[ашего] пр[евосходительст]ва о занятии крепости Ацхвера сего числа в 9 часов утра мною исполнено. Неприятель, занимавший дорогу, при появлении войск наших отступил по горным тропинкам. Пикеты его занимают высоты в 4 верстах отсюда. В ночи он присылал партию для уничтожения моста при Ацхвере; но партия сия, встреченная пушечною и ружейною пальбою из крепости, убежала, успев очень мало в своем намерении».
Любопытствуя видеть поле сражения Бурцова, я отправился на сем переходе от нижней переправы к верхней пешком левым берегом реки (ибо там не было возможности верхом проехать), лошадь же свою большей частью вел в поводу, взбираясь на каменные ступни скалистых гор. Место сие точно было весьма трудное, и не полагаю, чтобы Бурцову удалось из оного выбить неприятеля, если б оный стал держаться. В самых затруднительных местах были еще переложены небольшие стенки из камня вышиной около аршина, в оврагах же были сделаны балаганы из еловых сучьев (полагать можно было на 600 человек). Тел убитых я нигде не видел; если какие и были, то турки всегда имели достаточно времени, чтобы их убрать. Можно с основательностью заключить, что сие было сборище мужиков Ацхверского пашалыка, не ожидавших никакого сопротивления при вторжении в границы Карталинии, для разграбления соседственных деревень грузинских, и отступивших, когда они увидели, что грабить им можно было только с бою, к чему они не готовились и, вероятно не имели средств по недостатку оружия и устройства.
4-го. Я получил от Сакена уведомление об отправлении ко мне кёгорных мортир для выбития неприятеля из завалов, если бы оный стал держаться. Мера сия оказалась впоследствии лишней.
Бурцов, прибывши в Сакунети, что впереди Адхвера, встретил казака, посланного от Бебутова с запиской к старшему воинскому начальнику, следовавшему со вспомогательным войском, в коей он уведомлял, что турки на рассвете того дня сняли осаду Ахалдыха и бежали. Содержание записки сей, без сомнения, касалось Бурцова, равно как и меня. Оно было причиной внезапного выступления Бурцова и прибытия того же дня в Ахалцых; но Бурцов должен был о том уведомить меня, чего он не сделал, а написал от себя рапорт к корпусному командиру. Поступок сей был непохвален, и Бурцов в глазах сослуживцев своих сим помрачил отчасти все отличные действия свои к освобождению Ахалцыха. Относительно же меня он показал слишком мало доверенности и нарушил самый порядок службы. Не менее того рапорт его я послал в подлиннике к Паскевичу, не приложив к оному от себя ни строки о счастливом событии сем.
5-го числа я поехал далее и близ селения Цениса встретил один батальон Херсонского полка и возвращавшийся народ из Ахалцыха в Гори в Боржомское ущелье для работ. Сие было сделано распоряжением Бурцова с согласия Бебутова, дабы не