Впервые фотографию Галины извлек из глубины своего чемодана только через пять лет. Теперь он жил в тайге и летом – работал по договору с одной из старательских артелей. Что называется, свободным художником. С точки зрения закона это было не совсем правомерно, но в любом законе при желании можно было найти удобные местному руководству лазейки. Множество людей потянулись в лес, спасаясь от повальной безработицы.
Тайга понемногу открывала ему свои тайны, он начинал чувствовать ее, иногда даже казалось – сливаться в единое целое. И не боялся, просыпаясь утром в продымленной палатке под стук дождя по брезентовой крыше или далекий волчий вой. Научился стрелять из ружья, тяжелым топором орудовал, как домохозяйка – кухонным ножиком. А лотком для промывки грунта и вовсе играл, будто пушинкой: то ли окреп физически, то ли просто приноровился со временем.
Однажды после такой летней «вахты», сдав золото и получив деньги, вернулся к себе в комнату с бутылкой импортного виски. Откуда она взялась в торговой лавке – одному Богу известно, но стоила недешево и вкусом напомнила Виктору плохо очищенный самогон. Впрочем, он особо не расстроился: здесь, в тайге, у человека появляется привычка пить все, что горит, и главное – не переживать о пропитом.
Когда в голове зашумело, вдруг вспомнил, как однажды они с Андреем Рудневым тоже заказывали в ресторане виски, но пили его со льдом. Тогда оно казалось приятнее, чем сейчас. Может быть, молодость добавляет напитку свой привкус?
Виктор усмехнулся. В последнее время его явно потянуло на философию. Это признак старения, похоже. В тот день с Рудневым они праздновали подписание удачного договора, и к ним подсели две девицы. Намерения читались на их лицах очень явно, но Виктор и помыслить не мог о таком приключении. У него была Галя. Руднев со вздохом дал девочкам отбой и пошутил по этому поводу: «Ты от меня всех баб скоро отгонишь!»
Тут Виктор и вспомнил о фотографии. Он поставил ее прямо на стол, прислонив к бутылке, и принялся рассматривать, иногда приближая к глазам, иногда отодвигаясь вместе со стулом. Галина в белом платье, перчатках до локтей и замысловатой фате стояла, облокотившись на его руку. Она выглядела изумительно – даже сейчас, по прошествии стольких лет, Виктор ощутил какой-то магнетизм. Бледная кожа очень гармонировала со свадебным платьем. Наверно, это был ее самый красивый наряд, хотя за те три года, что они прожили вместе, он купил их ей целый шифоньер тряпья.
И тут у него мелькнула мысль, что было бы интересно узнать, чем она занимается сейчас. Ей уже двадцать шесть – самый возраст