Охотник завернул покойную жену в чудом уцелевшее покрывало и отнес к лесному озеру. Туда, где они встретились в первый раз. Он выкопал недалеко от берега глубокую яму, положил у изголовья погибшей все дорогое, что имел, соорудил поверх захоронения небольшой курган из камней и, положив на него охапку полевых цветов, тяжело уселся рядом с погребением на песок. Тихо заплакал, изо всех сил сжал голову руками, из груди невольно вырвался протяжный стон.
Никогда не увижу очей твоих ясных,
Никогда не услышу твой смех…
Спи крепко, я покой не потревожу,
Лишь прокляну тот день, что разлучил навек.
Уйду, продолжу путь, хоть это не по мне,
Оставлю я тебя одну лежать во мраке на холме…
Тот памятный день обещал быть очень жарким. Проснувшись на рассвете, молодой охотник с большой неохотой натянул на потное тело несвежую одежду, глянул на сапоги и, поморщившись, решил отправиться к озеру босиком. Вода еще не зацвела, и ему не терпелось окунуться с головой в вязкую прохладу, постирать белье, а потом поваляться на берегу и немного позагорать.
На полпути до заветной цели Зоран попал в облако злобной мошкары. Отчаянно отбиваясь от приставучих насекомых, расчесывая до крови болезненные укусы, он выскочил из леса с тихой руганью. На ходу стянул с плеч рубаху, скинул штаны до колен, поднял голову и замер. На камнях в тени раскидистого дерева сидела прекрасная нимфа и с удивлением смотрела на него огромными ярко-синими глазами. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и застыл в нелепой позе, не придумав ничего стоящего.
Девушка была одета в богатое платье, но босая. Ее белоснежные густые волнистые волосы, спускались по плечам до самой земли, а кожа казалась на солнце почти прозрачной. Длинные светлые ресницы, алые пухлые губки, нежный овал лица придавали ее внешности какую-то сказочную красоту.
Незнакомка окинула парня смущенным взглядом, прикрыла ладошкой рот и тихонько захихикала. Очнувшись от наваждения, Зоран попытался вернуть штаны на место, но получилось это не так ловко и быстро, как хотелось бы. Парень покраснел от досады, и тогда незнакомка захохотала в голос. Смех ее был приятным и заразительным, но он все равно рассердился. Еще никому на свете не удавалось его так смутить, а уж тем более заставить краснеть, словно нашкодившего мальчишку. Но вскоре он рассмеялся сам, осознав всю нелепость ситуации. Охотник поприветствовал нимфу дурашливым поклоном, подошел к воде и с удовольствием умылся.
– Голову напекло, оттого мерещится всякое, – пробормотал он, скосив глаза в сторону.
Наваждение не исчезло. Девушка продолжала как ни в чем не бывало