Стояла над земным трактиром.
Вдруг вспомнил, как лохмотья мира
Меня учил не замечать
Поэт. Классическая лира
Его звучала в унисон
Душе моей. Прошло, как сон,
Полвека – пуст сей небосклон:
По пальцам можно перечесть,
Кто честь изволил предпочесть,
Ходил среди двуногих прямо,
И нищету берёг, как меч,
И русскую лелеял речь,
А не арго продажной дамы.
Из списков родины изъят
Был временно тот эмигрант.
Он умер и теперь далече.
Не помню даже, был ли рад
Мурашкам по спине от встречи
Фантомной. Только днём одним
В проулке я столкнулся с ним.
Он мало изменился. Плечи,
Пожалуй, чуть сутулей… Миг
Растянут был и словно вечен.
Он растревожил Муз моих.
Восстановил поток и связь,
Нездешним символом светясь,
Мой карандаш (читай: перо).
Ничто, полночное зеро
В прожилки света, ритм и звук
Перетекло с прозрачных рук,
Зачем и для чего – неясно.
И так красива, так напрасна
Была та музыка… Поклон
Царю, бродяге: это он
Меня учил лохмотья века,
Как в полусне, не замечать,
И радость на лету ронять,
И в человеке Человека
Под мишурою узнавать.
Мостик
Я перекинул через реку мостик
Стихов – и вот уже брожу
Вдали от городов, случайно
Рождённых, гибнущих, сокрытых
В пустотах атомных, в прожилках сна.
И птицы дивные поют —
Поют без дела и совсем без цели,
И всходит Солнце, просто всходит Солнце —
Без «почему» и «как», и всё волшебно,
Непостижимо в каждом встречном миге,
Непостижимо с каждым новым вдохом,
Пронизано Блаженством необъятным
То, Нечто, что за гранью слов.
Поезд имён
У Борхеса есть строчка, о которой
Не вспомню никогда. Есть у Верлена
Строка, которую не вспомнит Борхес, —
Преемственность беспамятного плена —
В знак памяти о том, что поезд
Имён и слов в пути, – опорой
Не стать мельканью букв и лиц.
Слова провейте через крылья птиц,
Через времён жестоких решето,
И что останется, и будет то —
Поэзия.
Зима
Мир солнца, море и песок.
Кусок скалы, и дальше – небо.
Мой сон по-прежнему высок:
Ни революции, ни крепа,
Ни вечно длящейся войны,
И пляски смерти не видны.
Беспечно бродит скорпион,
Достойный жизни, по ладони.
Львы с овцами – в одном загоне.
И, в бархатном увязнув лоне,
Шмель дегустирует пион…
Кто ж суетится, лжёт за двух,
Как рёк поэт? Продажный дух
В животных выветрился вдруг…
Красиво, правда. Иногда
Я