Но севастопольцы не только молятся да плачут. Они отчаянно работают, пытаясь максимально защитить свой город от неминуемых и скорых вражеских атак. Корнилов пишет: «Наш Севастополь готовится к обороне /…/ Пошли [работы] с больши́м успехом: не только рабочий, но и мужик с охотой работают. /…/ На укреплениях работают без устали, и они идут с большим успехом»[601]. Основной упор делается теперь, естественно, на южное направление. И опять подполковник Тотлебен творит чудеса! Когда он приступил к работам по укреплению оборонительных рубежей с юга, там, например, на Малаховом кургане, который являлся ключом к Севастополю, находилось всего пять (!) орудий среднего калибра[602]. В этой связи он потом вспоминал: «Наше положение в Севастополе было критическое; ежеминутно готовились мы встретить штурм вдесятеро сильнейшего неприятеля и по крайней мере умереть с честью, как храбрые воины /…/. Севастополь /…/ с сухопутной стороны не был почти совсем укреплён, так что совершенно был открыт для превосходных сил неприятельской армии. Начертание укреплений и расположение войск поручено мне ген[нерал]-ад[ъютантом] Корниловым. Нам помогает также храбрый адмирал Нахимов, и всё идёт хорошо /…/. Случались дни, когда мы теряли всякую надежду спасти Севастополь, я обрекал себя уже смерти, сердце у мня разрывалось /…/»[603].
Тотлебен прекрасно понимает, что и на Южной стороне строить капитальные оборонительные укрепления невозможно: уже в первый день работ, 27 сентября[604], здесь появляются передовые и пока немногочисленные отряды союзников (это англичане)[605]. Они неприятно удивлены. «Когда мы открывали кампанию, он [Севастополь] виделся нам некой гипсовой декорацией, – пишет Рассел, – которая /…/ обрушится от одного только грома наших пушек»[606]. А теперь на всей протяжённости севастопольского рубежа англичане видят «/…/ массы рабочих, расположенных вокруг города и яростно роющих землю для создания новых оборонительных сооружений, для укрепления старых и образования различного рода препятствий»[607].
Начальник штаба Черноморского флота (командующий флотом) вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов (1806–1854)
Батареи, редуты и форты русских растут буквально на глазах, и начинается неистовая гонка со временем, причём с обеих сторон. Эдуард Иванович принимает решение на удивление простое: максимально вписать возводимые укрепления в рельеф, то есть главное – это не их мощь, а их защищённость складками местности. А когда неприятель принимается строить свои сооружения, Тотлебен отвечает как опытный шахматист: против артиллерийской батареи врага – своя батарея, но на более выгодной позиции, против окопа – свой окоп, но с более удобным углом стрельбы. Если нужно – окапываемся, зарываемся в землю, соединяя батареи траншеями, возводя линию фронта. Если нужно