Эдуард Иванович быстро понимает, какая смертельная опасность грозит городу с суши: оборонительные стены прикрывали не более 25 % всей его окружности, а остальное пространство было совершенно открыто[537]. За месяц до высадки союзников он представляет князю свои соображения относительно срочного укрепления Севастополя, но в ответ слышит, что «крепость не ждёт никаких покушений со стороны крымских татар»[538]. А ведь Меншиков тогда уже знал о готовящемся десанте, в том числе и от императора Николая Первого[539]!
И вот 14 сентября[540] близ Евпатории та самая высадка и начинается. Становится ясно, что угроза городу надвигается с севера. А линия обороны на этом направлении настолько слабая, что моряки называют её «тоненькой стенкой в три обтёсанных кирпичика»[541]. Главное укрепление предназначается лишь для шестнадцати (!) лёгких орудий[542], было построено ещё в 1818 году[543], и с тех пор какие-либо существенные работы на нём не производились, всего для защиты Северной стороны было предназначено 198 орудий, тоже в большинстве своём лёгких[544], но, например, непосредственно на главном укреплении их было… 12[545]!. Более того, ряд укреплений, вопреки логике, находились под господствующими высотами и к тому же легко могли быть обойдены противником.
Тотлебен принимается за работу. Счёт остающемуся в его распоряжении времени идёт буквально на часы, особенно после поражения нашей армии на Альме. Враг находился в каких-то тридцати километрах от Северной стороны – это где-то два дня пути! Понимая, что строительство мощных сооружений по всем правилам военно-инженерного искусства просто невозможно, Эдуард Иванович ставит перед собой задачу возвести по обе стороны главного укрепления комплекс полевых артиллерийских батарей, соединив всё двумя рядами траншей, а его самого обновить так, чтобы внешне оно выглядело солидно и устрашающе. То есть в данном случае пустить неприятелю пыль в глаза. Но тут выясняется, что строить нечем: в Севастополе почти нет лопат, кирок, тачек, топоров и всего того, что так необходимо для фортификационных работ. Вы только представьте себе размер бедствия: в городе находятся в исправном состоянии 248 железных лопат, 24 лома, 99 кирок, 15 мотыг и 1.082 мешка[546]! Есть, правда, ещё 123 годные лопаты, но они деревянные[547], а почва вокруг крепости – камень. Тотлебен немедленно распоряжается наладить производство необходимого инструмента и прежде всего такого как кирка – скорость строительства была превыше всего. Работы же пока начинаются, но идут так медленно,