– Понял, – неуверенно ответил я, и подивился добродушию капитана.
– Так-то вот. – Он несколько успокоился. – Специальность какую-нибудь приобрел?
– Да. Электрогазосварщик.
– Хорошо, – ДПНКа продолжал писать. – Пойдешь в третий отряд. Ну что Попов? – обратился он к одному из завхозов. – Забирай, твой клиент.
– Трусы не забудь, – подсказал мне завхоз.
Я натянул трусы, и мы вместе вышли из кабинета.
Как оказалось, тот, кто записывал размеры обуви и одежды, был зоновский кладовщик. Прямо здесь, в вахтерской, я впервые облачился в одежду советского заключенного.
Третий отряд находился посреди жилой зоны, в длинном рубленом бараке, с широким, в шесть ступенек, крыльцом у входа. Внутри барака была идеальная чистота. Мне даже показалось, что все только что покрашено и побелено. Мы прошли в конец коридора, зашли в угловую секцию, и завхоз показал мне пустующую шконку второго яруса.
– Располагайся, – сказал он. – Сейчас принесут постельные принадлежности.
Как только за завхозом закрылась дверь, ко мне со всех углов секции, как хохлы на сало, сбежались собратья.
– Здоровенько!
– Откуда сам?
– Расскажи, как там на воле житуха?
– О, да у тебя в четвертой секции земляк!
И еще масса всевозможных вопросов. Куда деваться, пришлось нести всякую околесицу. Надо же как-то вливаться в уголовный мир. В отряд пришел новенький и старые зека с удовольствием, раскрыв рты, подставляли свои уши под свежую лапшу. Хоть я и отсидел уже восемь месяцев, но все одно для них являлся носителем свежего, вольного материала. Мой рассказ прервал отрядный зуммер.
– Пошли в столовую, похаваем! – позвали меня.
– Не хочу я.
– Ну смотри сам.
Я правда не хотел есть. Новая обстановка, похоже, затормозила во мне обмен веществ. Морально, я чувствовал себя неважно. Пока новизна, тяжелым грузом давила на меня.
Минут через пять, после того как все ушли в столовую, в секцию зашел среднего роста зек. На вид около тридцати лет, чисто выбрит, в новеньком, не зоновского покроя, малюстиновом костюме. Из нагрудного кармана торчала марочка. Кирзовые сапоги на набитом каблуке, доведенные умелыми руками до неузнаваемости, больше походили на яловые. Он не спеша прошел между койками и сел напротив меня.
– Здорово, – сказал он, и закинул ногу на ногу.
– Здорово, – ответил я на его приветствие.
– Из Тобольска говоришь?
– Да, но откуда ….
– Понимаешь, –